Невеста стального магната - стр. 37

И в лесу Борис. Что заставляет меня зажмуриться и покачать головой. Бред… Просто бред… Но я словно наяву вижу, как с его волос падают дождевые капли. Глаза черные, налитые бешенством и похотью.

От потока эмоций, хлынувшего на меня, становится нечем дышать. Подсознание душит, выпуская наружу то, что было плотно закрыто, словно стаю жужжащих пчел. И они кусают все тело, будят меня после долгой, очень долгой спячки. И я словно там, в лесу. Между ног так же мокро. И боли, как и сейчас, нет. Зато во рту металлический вкус крови. А еще я лежу недвижимая на земле, одежда мокрая, в голове шум, а Борис сверху. Двигается, двигается, сжимает меня руками – тисками, хрипит: Маленькая блядь. Но гораздо ярче наш короткий диалог:

– Я вас не боюсь.

– Это пока.

Но это только начало, потом видение затмевает все. 

- Хватит, - отпускает он ее и убирает руки. Отходит на шаг и с раздражением замечает слезы. – В чем дело?
- Вы тоже считаете, что я некрасивая. Моя сестра всем нравится. Ее все жалеют, а меня ругают. Вы тоже так думаете? Думаете, что я дурнушка?
Борис в пару шагов преодолевает расстояние, захватывает лицо крупными ладонями и хрипит…
- Ты красивая.
Нина накрывает и его ладони.
- А вы нет… - Борис сначала даже опешил, а потом заметил улыбку. – Ну правда. Вы могли бы меня испугать, но мне не страшно.
- Почему?
- Потому что… Не знаю… Мне кажется вам нелегко пришлось в жизни и вам не хватает любви.
- Хочешь подарить свою?
- Я бы могла… Но разве она нужна вам? - в ответ на его молчание, Нина продолжает. – Так что с вами было?
- Война.
- И как вы выжили?
- Убивал…
Нина подбегает сама и гладит его напряженное лицо тонкими пальчиками, жмется всем телом, и Борис уже сам не понимает, где реальность, а где галлюцинация.
- Я бы могла полюбить вас…
- Так я же некрасивый….
- Душа…
- В душе я еще хуже, Нина.
- Почему?
- Потому что прямо сейчас думаю об очень нехороших вещах.
Нина облизывает губки, жмется теснее, вынуждая Бориса буквально скрипеть зубами от еле сдерживаемого желания просто повалить нахалку наземь задрать подол и вставить.
- А, эти нехорошие вещи как-то связаны с тем, что упирается мне в живот?

Член внутри тела становится раскаленной кочергой, а страх и удовольствие материализуются в ненависть и дикую обиду. Он был там. Он. Был. Там. В ту самую ночь, когда у меня в первый раз за шестнадцать лет начались месячные. Вот уж радость была с утра, скрывшая следы самого страшного, что может произойти с девушкой. В лесу. С незнакомцем. Изнасиловал. Не спас. Изнасиловал! Заразил меня собой настолько давно, что и говорить стыдно.

Кто я для него? Долбаный эксперимент?

– Отвали, урод! – кричу, отталкивая его со всей силы.

И адреналин в крови помогает. Ужас от воспоминаний становится ядом.

– Как–то ты не так вспомнила, – отстраняется Борис и хмурится, когда я со всей дури бью его по лицу. Еще. Еще. И рука не ломается. Только жжет от желания снова ударить. В кровь кожу изодрать.

– Ты изнасиловал меня! Ты обманул меня! Ты разрушил мою жизнь! Зачем! Зачем!?

– Успокойся, – неожиданно рявкает Борис, но меня уже не пронять его властью. Херов доминант. Херов властный герой. И чего ты стоишь? Кто ты теперь?!

Теперь, ты не мужчина для меня, теперь ты такой же бесхребетный, как Андрей, Виталий, Шолохов. Теперь ты дерьмо и мне пора тебя смыть.