Невеста повелителя степей - стр. 4

Мы с Михарной разошлись в разные стороны. Я сирота, но моя мать была одной из служек жены хаста. Вся моя жизнь прошла среди лабиринтов его дома. Там мне были известны все закутки, комнаты и коридоры, входы и выходы. Многих я знала в лицо. Как и они меня. Конечно же, не мужчины. Пусть я и была свободнее других, но так же берегла заветы предков и свою честь. Я знала, как они выглядят, что любят, как ходят, одеваются и говорят, но ничего не знала о сыне хаста. Единственном сыне. Он жил уединенно, в окружении  самых близких слуг. Ему никто не помогал, никто его не учил и не говорил с ним. Пока был жив воин Ингайр, никто не смел даже слова сказать против. Но теперь...

Интересно, каким будет этот Риангар?

Я вздохнула. Мой привычный мир менялся. Надеюсь, новый хаст не решит отдать девчонок-служек в гаремы своих гостей.

Вздрогнула от этой мысли.

Спаси, матерь степей, от такой участи! Одна судьба – быть женой. Первой, второй, в худшем случае, третьей. И совсем другая судьба ждёт тех девушек, которым предки не положат стать жёнами. Гаремные служки, вынужденные исполнять все прихоти своего господина. Их можно продать, подарить, убить, выплатив щедрую или не очень виру родственникам, если таковые имеются. Такой жизни могли хотеть только те, чья судьба и так была не из лучших. Но даже сиротам помогали жены воинов. Выбор был всегда. Жаль, что делали его не мы сами.

Дойдя до кованых ворот, нахмурилась. Их закрывали редко, мало кто осмелился бы нарушить границы личных владений хаста.

– Эй! – окликнул меня воин.

Тоже необычно. Задрала рукав, предъявляя широкий узорчатый браслет. Его полагалось носить поверх одежды, но было так жарко, что металл нагревался, обжигая кожу даже сквозь толстую ткань. В глазах воина появилось осуждение, но он отступил в сторону, ударил трижды в ворота. Распахнулась маленькая калитка.

– Проходи.

Юркнула, низко опустив голову, чтобы не видеть мужских взглядов.

Да! Я женщина! Я служка, но не стыжусь этого! Мое место не в гареме, а у степного алтаря. Лучше быть свободной, чем подчиняться мужчине, который мнит себя хозяином степи. А воины и не думают иначе. Я могу быть красива, но мои желания их не заботят. Так зачем вольной птице самой лететь в силки охотника?

Дом хаста был самым большим. Его строили несколько поколений, достраивая, увеличивая, запутывая все больше и больше. Здесь царили достаток и богатство. Все самое лучше собиралось здесь, чтобы каждый друг и враг видел, знал – хаст Айхонары величайший из степных правителей.

Я шла быстро, стараясь не привлекать внимания, но получалось плохо. Вокруг были только воины – полуобнаженные, всего лишь в широких светлых штанах, зато увешанные оружием. Михарна говорила, что чужие прибывают? Неужто так сильно наш хаст их боится? Но на его месте и я бы боялась.

Миновала несколько коридоров и вошла на женскую половину. Здесь было светлее, на стенах – ткани, а не шкуры как на мужской.

– О, Раэза! – окликнула меня моя ровесница, служка Хирна. – Тебя Заата искала.

– Спасибо.

Хирна развернулась, подхватила тяжеленную корзину с бельём и побежала дальше.

У Зааты не было своего дома. Знающая жила при святилище, ближе к духам предков, чтобы получить ответ или видение как можно быстрее.

Я мечтала когда-нибудь занять её место, но понимала, что знающей не стать. Жрецов выбирает степь, отмечая при рождении. Меня отметиной не наградили, и все же это не мешало проводить рядом с ней детство, наблюдая за обрядами, видя чудеса, что случались, стоило принести жертву на алтарь.