Невеста по случайности - стр. 6
«Такая красивая... и одинокая», – подумала я, ощущая, как сердце сдавливает жалость.
- Бастиан! Бастиан, это ты? – выдохнула она, протягивая руки и цепко хватая одной меня, а второй моего спутника. – Элен?
- Д... да, - пробормотала я, не понимая, откуда этой женщине может быть известно, как меня называют сестра и подруги. Похоже, яд оказал пагубное влияние на её зрение. Взгляд тёмных глаз был затуманенным, несфокусированным.
- Наконец-то ты пришла! Вы пришли вместе! Выслушай меня, Бастиан! Считай, что это моя предсмертная просьба. Ты ведь позаботишься о моём сыне?
- Разумеется! – заверил её мужчина, и я заметила, как дрогнула его ладонь, которую сжимали бледные пальцы королевы.
- Но не один... Вы вместе... Знаешь, я всегда думала, что наследный магический дар во мне едва теплится, но сейчас, когда я на пороге смерти, он напомнил о себе. Жаль, его недостаточно, чтобы исцелиться, но кое-что другое я сделать могу... Призываю все силы земли и неба, солнца и звёзд, воды и огня, чтобы соединить судьбы этих двоих! – с неожиданной силой в голосе, который до этих слов звучал едва слышно, произнесла она, и я ощутила, как от её тонкой дрожащей руки, которая держала мою, потянулось тепло, с каждым мгновением усиливаясь и превращаясь в опаляющий жар. В голове зазвенело, точно от солнечного удара. Я даже покачнулась и, наверное, потеряла бы сознание, если бы не раздавшийся в комнате требовательный детский крик, напомнивший мне о моём врачебном долге, профессиональных обязанностях и о том, ради чего, собственно, меня сюда притащили.
- Ваше величество! Это же не та Элен! – с ужасом воскликнула пышнотелая дама, которую я определила как фрейлину королевы. Она твердила что-то ещё, но я уже не слушала – кинулась к ребёнку, который лежал в колыбельке недалеко от материнской постели.
Малыш был похож на мать, такой же светленький и с тёмным пушком на голове. Маленький и беззащитный, определённо недоношенный, скорее всего родившийся на седьмом месяце. Обычно дети, которые появляются на свет в этот период, вполне жизнеспособны, но я напомнила себе об отравлении. Много ли яда могло попасть в организм ребёнка? С подобными случаями я в своей практике ещё не сталкивалась.
На первый взгляд, сын королевы выглядел слабеньким, но здоровым, однако стоило мне на мгновение отвести глаза, как произошло что-то неладное. Плач сменился хрипом, кожа ребёнка начала наливаться синевой, а затем он внезапно и резко затих. Над ухом снова послышались причитания то ли всё той же фрейлины, то ли одной из присутствовавших в комнате служанок, метавшихся между постелью матери и колыбелькой.
Отмахнувшись от них, а парочку особо резвых ещё и отогнав подальше, чтобы не мешались, я развернула тонкие пелёнки, благо они не были стянуты слишком туго, с осторожностью приподняла крошечный подбородок и запрокинула голову ребёнка назад. На мои действия он никак не отреагировал. «Похоже, без искусственного дыхания не обойтись», – решила я и не без внутреннего содрогания при мысли о том, не обвинят ли меня за компанию, если королевское дитя всё же не выживет, накрыла ртом его рот и нос. Два лёгких коротких выдоха – и я заметила, как приподнялась его грудь. Теперь надавить на неё, осторожно, большими пальцами, тридцать раз. И снова два выдоха, а следом опять надавить, продолжая наблюдать за маленьким пациентом. Помешать мне никто не пытался, видимо, Бастиан, как назвала мужчину королева, объяснил всем, что я врач – или, как они тут говорят, лекарь – и меня лучше не отвлекать.