Невеста по ошибке - стр. 16
— Вот это красавцы, — прошептала я, не в силах отвести от жрецов взгляда.
Ка мне не ответила, но ее выражение лица сказало все за нее. Дикарку тоже поразило и восхитило зрелище.
Мы укрылись в густом ивняке, возле открытой деревянной террасы. Отсюда хорошо обозревался пляж, а плотные ветви позволяли надежно замаскироваться.
— Любопытство не порок, а способ добыть информацию, — шепнула я.
Хуже пришлось, когда слуги принялись подготавливать террасу к отдыху хозяев. Принесли циновки, ковры, мягкие подушки. Стали расстилать на полу и длинных лавках.
Три стражника лениво осмотрели окрестности. Для проформы потыкали копьями в заросли.
Я едва удержалась, чтобы не пискнуть, когда острый каменный наконечник прошелся в сантиметре от моей спины. Ка закрыла рот ладонью, чтобы не заверещать от ужаса.
Но стражники не проявили особой бдительности, наверняка полагались на табу. Откуда этим здоровякам знать, что не все готовы подчиняться местным законам?
— Вернемся, — жалобно проскулила Ка, когда терраса опустела. — Страшно.
— Подожди, — я отмахнулась от нее, как от назойливого насекомого. — Не видишь, начинается самое интересное.
В этот момент из последнего паланкина стали выбираться девушки. Все образы светских львиц из моего прошлого тут же померкли перед их очарованием. Подтянутые, крутобедрые, с длинными, распущенными по плечам волосами, они походили на райских птичек. Их запястья и щиколотки украшали золотые браслеты.
Но больше всего меня поразила кожа девушек: абсолютно гладкая, без признаков волосяного покрова, натертая маслом, она сияла на солнце, как дамасский шелк.
— Кто они? — спросила я у Ка.
— Наложницы, — шепнула в ответ варварка. — Жрецы берут красивых. Делают своими.
— В смысле — берут? — не поняла я. — Покупают?
Ка не секунду задумалась, покачала головой.
— Выбирают. На смотринах. Или отбирают. У мужей. Красивых. В наказание.
Ничего себе, положеньице. Хорошо устроились эти жрецы. Еду у варваров забирают, живут во дворце. Оказывается, еще и баб тырят. Что-что, а придумать провинность или назначить очередное табу — дело двух секунд.
Как бы устроиться к ним на полставки: бить в бубен и петь заунывным голосом я тоже умею. Если что, могу еще и шаманский танец изобразить, дождь там призвать или радугу. Варвары все равно не поймут, отгоняю ли я Калки или пою матерные частушки.
— А что за смотрины? — спохватилась я и обернулась к Ка.
Сквозь слой грязи на ее лице пробился румянец.
— Раз в год. Танцы, — путаясь в словах, произнесла варварка. — Получили разрешение. Выбирают жену. Дают выкуп родителям. И жрецам.
Нет, ну про выкуп у родителей я в курсе. Но жрецы-то причем? И Фил что-то про танцы упоминал…
Задать этот вопрос вслух мне помешали слуги жрецов. Они внесли на террасу сосуды с питьем, фрукты, ломтики мяса и гигантскую запеченную рыбину. Присмотревшись, я поняла, что посуда сделана вовсе не из глины, как мне показалось сперва. Горшки, подносы и даже кувшины дикари изготовили из засушенных тыкв. Роль тарелок выполняли толстые лепешки.
Жрецы и их спутницы направились к озеру. Плескались и резвились, совсем как дети. Хотя, не совсем.
Присмотревшись, поняла: развлечения скорее напоминают брачные игры, и детского в них мало. Нисколько не стесняясь слуг и воинов, жрецы гонялись за наложницами, а когда догоняли — целовали в губы. Девчонки притворно визжали и вырывались.