Невеста по ошибке - стр. 4
Генрих вздрогнул от неожиданности и подчинился, едва ли не первый раз за свою жизнь.
Жена подняла голову, посмотрела на Генриха вполне ясным взглядом, без следов безумия, и задала совершенно дикий вопрос:
– Ты кто?
– Твой муж, – ответил Генрих, все еще с трудом понимая, что происходит.
Сейчас с ним разговаривала вовсе не милая скромная Луиза. Голос был старше. И Генрих его не знал.
– Все-таки поехала крыша, – сокрушенно вздохнула жена. – Что они в то вино подмешали? Вроде всего ничего выпила… А такие галюники…
Генрих нахмурился: ситуация ему не нравилась, и чем дальше, тем сильней.
Ира все же с трудом сползла с постели, но ноги отказывались держать, и она без сил опустилась на покрытый толстым ворсом ковер. Ситуация складывалась странная. Да, можно было поверить и в скрытые камеры, и в чей-то глупый розыгрыш. Но… Переселять души в другие тела в ее стране не умели. А тело явно принадлежало не Ире: не было ли излишних жировых отложений, ни рук с короткими пальцами, ни кучи веснушек. Нет, тело явно принадлежало какой-то модели: стройное, худое, ухоженное.
Ноги все еще подрагивали, вставать и осматриваться Ира боялась, а потому начала качаться из стороны в сторону, как делала в детстве, когда хотела успокоиться.
Внезапно заскрипела дверь. Ира напряглась: кого еще принесло по ее душу?
Шаги. Затем молчание.
– Дверь закрой, – командным голосом, выработанным на многочисленных уроках в школе, приказала Ира. – Дует. Ну!
Скрип повторился. Ира подняла голову и открыла глаза. Перед ней стоял с ошарашенным видом красавчик брюнет с крупными карими глазами, прямым носом и тонко очерченными губами. Чувственно, ничего не скажешь. К такому любая красотка в постель прыгнет. Вот только Ира, помнившая себя еще вчера в зеркале, глубоко сомневалась, что он пришел именно за ней. Сомневалась, но уточнила, так, для порядка:
– Ты кто?
– Твой муж, – последовал ответ.
Ире захотелось громко и истерично засмеяться. Не розыгрыш, нет. С такой изумленной физиономией разыгрывать очень трудно. Значит, галлюцинации. Что она вчера ела? Пирожные с вином? Говорил ей отец: «Не пей на голодный желудок». Вот, пожалуйста.
– Руку дай, – скомандовала Ира, – помоги подняться. Ноги не держат.
– Пить не надо было, – огрызнулся «муж», но все же подошел, протянул руку, вопреки ожиданиям Иры, не совсем изящную, а скорее, мускулистую.
– Что я там пила, – проворчала Ира, цепляясь за тонкие пальцы с ухоженными ногтями и вставая с пола, – три бокала.
– Моя жена, и пьяница, – скривился «муж».
Ира, уже твердо стоявшая на ногах, прищурилась:
– Я что-то не помню, чтобы давала разрешение на брак.
Изумление, только недавно исчезнувшее из карих глаз, вернулось и даже возросло:
– Ты? Давала разрешение?! Луиза, за тебя его дали твои родители! Ты должна быть мне благодарна! О браке со мной мечтает любая женщина! А я выбрал тебя!
«И уже жалею», – добавила за «мужа» Ира. Но сейчас ее волновала не его взволнованная речь, а имя. Луиза. Не Ира. Он назвал ее Луизой.
– Какая это страна? – уже начиная догадываться о произошедшем, напряженно уточнила Ира.
– Орнагорон, естественно, – фыркнул ее «муж».
Вообще, конечно, можно было бы упасть в обморок, но Ира только выдохнула сквозь сжатые зубы. Приплыли. Она – попаданка.
Глава 4
Генрих не мог назвать себя таким уж сильным магом. Все его умения сводились к бытовым вещам. Ну и плюс обращение, куда же без него приличному оборотню-аристократу. Но здесь и сейчас не нужно было быть ни провидцем, ни действительно мощным колдуном, чтобы понять: перед ним стояла не Луиза фор Гортон. Нет, тело, конечно, принадлежало ей. Генрих узнавал и длинные волосы цвета спелой пшеницы, и немного раскосые голубые глаза, и мягкие пухлые губы, и тонкий стан, и небольшую, но аппетитно выглядывавшую из корсажа платья грудь. Но у Луизы, хоть он и видел ее от силы раза три до свадьбы, никогда не было ни такого грубого, по мнению Генриха, голоса, ни развязного поведения… Ни… Да что там перечислять! Это была не Луиза!