Невеста по ошибке - стр. 20

– Что ж ты шебутная такая. Не сидится на одном месте.

– Так скучно же, – живот забурчал вновь. – Гриш, если помру, на твоей совести это будет.

– Нет у меня совести, – проворчал домовой. – Иди, как шла в прошлый раз. Выведу к кухне. Сидела б в спальне, ела б там.

– Ага, – согласилась Ира, неспешно двигаясь по коридору, – всю жизнь только и делать, что в спальне сидеть. Муж-то мой где? Небось, по борделям пошел? А мне в спальне сидеть?

– Он мужик, ему положено, – отрезал Гришка.

– Сексист ты, Гриша, – припечатала Ира. – Феминисток на вас нет. Они б научили вас, как права женщин уважать надо.

Гришка что-то буркнул насчет не в меру наглых девиц, ругающихся на иномирных языках, и замолчал. Дальше Ира шла в тишине.

Уже знакомая деревянная лестница на этот раз вывела в широкую, ярко освещенную и хорошо натопленную комнату, забитую существами разных рас. Они спешно передвигались от стола к столу, что-то пробовали, перекликались между собой. В общем, жизнь явно била ключом.

– Добрый вечер, – громко поздоровалась Ира, – кто тут сможет накормить голодную герцогиню?

За ухом весело хмыкнул Гришка. В комнате воцарилась могильная тишина.

Генрих скакал по полям, подставляя встречному, пока еще теплому, ветру лицо, довольно улыбаясь и стараясь не думать об ожидавшей его дома супруге. Ничего, он справится и с ней. Он же тайгер! Неужели не приручит глупую человечку? А в том, что жена принадлежала к самой слабой и мало живущей расе на планете, Генрих не сомневался. Тело, конечно, тайгера. Но душа! Точно человечья!

Генрих отбросил в сторону назойливые мысли, решив в крайнем случае запереть непокорную супругу в одном из дальних имений. Пусть там пытается строить слуг. Он же, Генрих, станет наслаждаться жизнью уже в другом статусе.

Генрих принюхался: скоро, совсем скоро ожидался снег, первый в этом году. Три-четыре дня, не больше, и белые крупные хлопья укроют землю, погребут под собой траву и кустарники. И эти дни следовало использовать во благо нервной системы Генриха: отдыхать и веселиться. Желательно без родителей и супруги.

Доскакали быстро. Кинув поводья конюху, могучему, широкоплечему детине, Генрих из конюшни широким шагом направился во дворец.

Что-то изменилось, это Генрих понял сразу, едва зашел в пустынное пространство холла. Раньше здесь то и дело пробегали слуги, издалека слышались громкие голоса придворных. Сейчас… Сейчас тут стояла кладбищенская тишина. Будто упыри, выползшие из своих нор, внезапно напали на дворец, до смерти перепугав его обитателей и заставив их надолго затаиться.

Генрих недовольно нахмурился: странное изменение не пришлось ему по душе. Стуча подкованными сапогами, он стал подниматься по широкой мраморной лестнице на жилой этаж. Сначала поговорит с родителями, затем, может быть, навестит жену. Надо же понять, что здесь происходит.

Родителей в их покоях не оказалось. Генрих обошел все комнаты, пытаясь разгадать загадку, затем выругался на орочьем и повернул в спальню супруги. Может, хотя бы она объяснит, что творится в этом вымершем доме?!

Комнаты супруги тоже были пустыми.

– Орронрашен торн транчерн! – выдал Генрих троллье ругательство и вызвал прислугу.

Минута, другая, третья. Никто не спешил ему на помощь.

Повторив ругательство, Генрих решил спуститься к слугам. Конечно, не по чину. Но надо же было понять, что происходит!