Невеста Христова - стр. 22
Через десять минут Новицкий уже посапывал в кабинете Богаткина, а Ерожин пил кофе на стерильной кухне и беседовал с хозяйкой.
– За время, что мы не виделись, новостей нет?
– Нет, Сергей на фирму так и не позвонил. Ну, естественно, и мне тоже.
Прекрасный швейцарский сыр, и черная икра приятно отличались от меню эстонского фермера, и Ерожин завтракал с удовольствием:
– Вы прекрасная хозяйка. Я бы на месте вашего супруга, так не поступил…
– Спасибо. Расскажите, кто этот мальчик, что приехал с вами? – Подливая гостю кофе, поинтересовалась Полина. Поинтересовалась как бы между делом, но Петр прекрасно понял, что его спутник произвел на женщину впечатление.
– Виктор блестящий компьютерщик. А как о человеке я о нем знаю мало. Но он не женат и, кажется, равнодушен к деньгам.
– Это не мое дело. Я так спросила. Красивый мальчик… Может и вам, Петр, постелить?
– Нет. Я бы съездил на фирму вашего мужа и побеседовал с его заместителем и другими сотрудниками. – Ответил Ерожин.
– Они раньше девяти в офисе не появятся. Так что можете часик поспать. А я провожу сына в школу и приготовлю вам обед.
– Позвоните Назаровой. Она наверняка уже не спит. В милиции начинают работать рано. А я бы с ней побеседовал. Вы, если не ошибаюсь, вместе у гадалки были?
– Пожалуйста. – Понимающе улыбнулась Полина и позвонила подруге: – Танюш, твой друг Петр Григорьевич в Питере. Чего ты молчишь? Ты меня слышишь?
Назарова ее прекрасно слышала. Но растерялась. Увидеть Ерожина она никак не ожидала. Наконец, она обрела дар речи. Полина передала москвичу трубку, а сама, чтобы не мешать беседе, удалилась. Закончив разговор, Ерожин поблагодарил хозяйку за завтрак и распрощался. Проводив подполковника, Богаткина направилась в ванную и обстоятельно принялась «приводить себя в порядок».
– Мама, сколько можно торчать в ванной? Я в школу опоздаю. – Павел в трусах и шлепанцах топтался у дверей, не понимая, что происходит.
– Мог бы умыться в другом туалете. Там же есть раковина.
– Я привык умываться в ванной. – Упрямо возразил Павел.
– Хорошо, Паша, иди. Я уже.
– Ты чего, в театр собралась? – Удивленно разглядывая мать, предположило чадо.
– Кто в восемь утра в театры ходит, да еще и в халате? Просто у нас гости из Москвы. Не хочу выглядеть распустехой.
– Гости, это тот мужик, что у папы в кабинете спит?
– И он тоже.
– Я заглянул, подумал – баба. У него волосы такие длинные. Потом присмотрелся, вроде мужик…
– Зачем мешал человеку спать? – Рассердилась Полина.
– Откуда же я знал, что он там. Я тихо вышел. Он не проснулся.
– Ладно, хватит трепаться. Быстро умывайся и завтракать…
Спровадив сына в школу, Полина прошлась по квартире в поисках пыли или другого беспорядка. Но все сияло чистотой. Тогда она уселась к роялю и неожиданно для себя заиграла. Играла этюд Шопена. Пальцы сами вспоминали клавиши. Как будто и не было всех этих лет без музыки. От первого до последнего аккорда она ни разу не сбилась, ни разу не сфальшивила.
– Молодец…
Полина оглянулась, и щеки ее сделались пунцовыми. На пороге стоял Виктор.
– Простите, я вас разбудила? Я не хотела. У нас в квартире специальная изоляция. В кабинете не должно быть слышно.
– Все нормально. Я музыку не слышу. Я ее чувствую кожей. Как чувствуют солнечное тепло или дуновение ветра. А играла ты прекрасно.