Невеста эльфийских кровей - стр. 16
– Эрл. И мне ни к чему знать ваши законы. Я слышал все, что здесь говорилось.
– Значит, ты согласен сразиться за полукровку? За сироту? Ей нечем тебе заплатить. У нее нет ни семьи, ни имущества. Даже родовое имя ей дали в монастыре.
– Согласен.
– И согласен скрепить ваши души божественным браком?
– Да.
– Ты готов поклясться в этом на печати Пресветлой прямо сейчас?
– Да.
Сенешаль не спешил отвечать.
Он не рассчитывал, что кто-то из присутствующих решится на такое безумство. Связать свою душу с полукровкой на веки вечные! Но храбрец (или безумец) все же нашелся. И что теперь делать?
Сенешаль с радостью отменил бы свое опрометчивое решение, да только слово не воробей: вылетит – не поймаешь. Сказанное нельзя изменить.
Ринка жадно ждала его слов. Ее сердце колотилось как сумасшедшее, перед глазами все расплывалось то ли от напряжения, то ли от слез. А в голове вспугнутыми воробьями носились рваные мысли.
Пауза затягивалась. Тишина давила все больше.
Девушка судорожно глотала жаркий полуденный воздух – и не могла надышаться. Ей казалось, что ее голова вот-вот лопнет как переспелый арбуз.
Наконец, она услыхала:
– Да будет так!
Облегчение обрушилось снежной лавиной. Пронеслось, сметая все на своем пути.
И в этот момент измученное сознание, не выдержав, скользнуло во тьму.
Глава 5
…Ее разбудил визг ржавых петель и дверного засова. Кто-то шел по тюремному коридору твердой, уверенной поступью.
Вздрогнув всем телом, Ринка открыла глаза. Уставилась в нависающий потолок.
Сначала она не могла понять, где находится и что происходит. Но уже через миг воспоминания накатили удушливой волной, встали в горле горьким комком.
Суд. Ее же судили. Приговорили к ста плетям и изгнанию.
Если только кто-то не рискнет спасти ее душу…
И, кажется, такой безумец нашелся.
Шаги звучали все ближе. Из-за поворота показался тусклый свет фонаря.
Кто-то шел к ее камере.
Охваченная ознобом, Ринка села, подобрала ноги под себя. Обхватила руками плечи, пытаясь согреться.
И в этот момент из темноты коридора к решетке шагнул человек. Высокий, широкоплечий, в длинном плаще, под которым тускло отсвечивали звенья кольчуги.
Он возник так внезапно, что узница инстинктивно отпрянула, вжалась спиной в холодную шершавую стену. Нервно втянула носом знакомый запах кожи и трав.
Нежданный гость заслонил собой свет. Его лицо оставалось в тени, но огромный меч заставил Ринку вспотеть. Незнакомец носил его заткнутым за пояс, без ножен, и сейчас на остром отполированном лезвии сияли красные блики. Как кровь.
Она опустила взгляд ниже. Полы его плаща и носки сапог были покрыты толстым слоем дорожной пыли.
Тяжелый хмурый взгляд незнакомца заставил ее побледнеть. Он буквально впился в ее лицо.
– Это она?
У него был хриплый, будто надтреснутый голос. Голос смертельно уставшего или раненого человека. Но, тем не менее, она узнала его. И сердце забилось сильнее.
Она не могла ошибиться. Это был Брент, единственный человек, что рискнул заступиться за нее на суде. Но сейчас, как и тогда, она не могла разглядеть его лицо.
– Да, ваше благородие.
– Открывай.
Из-за спины незнакомца выкатился смотритель тюрьмы.
Ринка передернула плечами, сбрасывая с себя его липкий взгляд.
– Сейчас, сейчас, ваше благородие.
Связка ключей забренчала в потных руках.
Незнакомец не стал дожидаться, пока смотритель найдет нужный ключ. Молча сжал замок огромной лапищей, затянутой в крагу из воловьей кожи. И Ринка невольно вздрогнула, втянула голову в плечи, услышав металлический хруст.