Невеста для сердцееда - стр. 29
– Меня воспитали с мыслью о том, что нужно всегда говорить правду, ценить честь и благопристойность. И в этом нет ничего необычного.
Дебен весело рассмеялся:
– Эти слова лишь подтверждают вашу наивность. Вы отчаянно нуждаетесь в защитнике. Я живу на свете гораздо дольше и вращаюсь в разных кругах, но до сих пор ни разу не встречал человека, который ставил бы подобные ценности превыше собственных корыстных интересов. Если бы вы не назвали мисс Уэверли кошкой, я бы не захотел иметь с вами ничего общего, ибо терпеть не могу ханжества и лицемерия.
– Я вовсе не ханжа! И не лицемерка! Я…
– Очень хорошо, – перебил Дебен. – В таком случае отпускаю вам этот грех. Грех, – горько рассмеялся он. – Да кто я такой, чтобы отпускать кому-либо грехи? Ведь если верить словам того, кто считает себя экспертом в этой области, я самый страшный грешник современности.
– Неужели? – Генриетта густо покраснела при упоминании ее опрометчивых слов и поспешно попыталась загладить грубый промах. – Я имела в виду… Ну, любой человек мог бы заявить то же самое.
– Викарий, по обыкновению, считает, что, стоя за кафедрой, он обладает некоторым влиянием. А поскольку он, так уж случилось, еще и мой брат, то без всяких угрызений совести публично порицает меня. Просто для разнообразия.
Для разнообразия? Генриетта нахмурилась.
– Если в его привычке… хм… прилюдно порицать вас, почему вы посещаете проповеди?
– Идиотское мнение о том, что мое присутствие на его первой проповеди в церковном приходе, где он служит за жалованье, сможет помочь нам заделать брешь в отношениях.
В действительности Дебен убедился, что семена ненависти, посеянные отцом, когда они с братом Уиллом были еще маленькими, пустили такие глубокие корни, что даже так называемых христианских чувств брата оказалось недостаточно, чтобы простить и забыть. Лицо Уилла перекосило от ярости, когда он распинался о прелюбодеянии и супружеской измене. Кульминацией проповеди стал злобный взгляд и заверение в том, что землю унаследуют лишь те, в чьих душах живет смирение.
Что ж, так-то оно так, но Уилл уж точно не унаследует отцовского состояния, несмотря на то что им с женой уже удалось зачать ребенка. Дебен понимал, что ему придется жениться и произвести на свет наследника, но нежелание оказаться до конца дней своих прикованным к женщине вроде его матери заставляло его мешкать.
О, эта женщина! У него могли бы быть настоящие братья и сестры, если бы она обладала хоть каплей благопристойности. Если бы потрудилась оградить хоть одного из своих детей от злобы отца, они сейчас могли бы по крайней мере относиться друг к другу с большей терпимостью. Однако предложение Дебена о мире, которое он сделал Уиллу на проповеди, было обращено против него.
Что ж, раз Уилл так жаждет войны, он ее получит. Дебен решил, что просто обязан немедленно забыть о своем отвращении к женскому полу вообще и женам в частности, его первоочередная задача – обзаведение потомством. Ему нужен всего один законный сын.
При виде выражения лица лорда Дебена у Генриетты екнуло сердце, и она сжала поручень, чтобы удержать руки при себе. Брат больно ранил его, прилюдно подвергнув осуждению. Мужчины не привыкли признаваться в том, что тоже способны испытывать боль. Но это, несомненно, объясняло, отчего граф вдруг подстегнул лошадей, принудив нестись с бешеной скоростью.