Невеста для Бессмертного - стр. 25
- Маняша!
Кот был ученый, поэтому считать умел. С замиранием сердца он отсчитывал зловещий скрежет деревянной лопатки по дну кастрюли и молился красну солнышку, чтоб Марьванна хотя б тут не успела, не провернула в стремительно густеющем вареве ложку положенное количество раз. Но не тут-то было: с шестьдесят шестым поворотом ложки кастрюля сыто и зловеще булькнула, оповещая, что зелье готово, и почти тотчас же пропел заспанный петух, подгоняя наступающий рассвет. Но было поздно; втянув в себя воздуха побольше, кастрюля раздулась, как резиновая, и со свистом подлетела к потолку, обдав все кругом недобрым канализационным запахом, накрывшим кухню, словно ядерный гриб.
- Дело сделано! - замогильным голосом произнес кот. Петух, спеша все исправить, проорал второй раз, отгоняя силы зла, в комнате за стеной заворочался, просыпаясь, Кощей. Подлая кастрюля, неспешно покрутившись под потолком, грохнулась на плиту, и зеленая жижа, пузырясь и чавкая, осторожно полезла наружу, словно инопланетянин-разведчик, покидающий свой корабль.
- Это что за гадость?! - упавшим голосом произнесла Марьванна, ухватив торчащую из жижи ложку и стараясь запихать зеленую субстанцию обратно в кастрюлю. О красоте, разумеется, можно было позабыть. Никакой мужик в мире не стоил того, чтобы попытаться съесть это в себя. Или даже намазать на какую-то часть тела. Фиаско было налицо.
Зеленая гадость ложку не отдала; более того - она нахально выдернула инструмент у Марьванны из рук и с циничным видом переломила ее у перепуганной женщины перед лицом, опасно, как гопник в подворотне, цыкнув лопающимися пузырями. Марьванна могла поклясться, что расслышала в зловещем кипении гоповатую наглую фразочку «а если найду?». И звучала она так, что кровь стыла в жилах. Компот Марьванны, магическим способом наделенный разумом, отчего-то вел себя как матерый уголовник-рецидивист в синих куполах, оттянувший двадцать лет по совокупности. И на достигнутом он явно не собирался останавливаться…
- Ты, Маняша, тоску зеленую сварила, - пятясь назад, ворча и дыбя шерсть, прокричал кот хриплым мявом. - Тоску зеленую да лютое лихо одноглазое. Зло страшное… Говорил тебе - не нервничай! Вот он, темперамент твой, вот они - способности! Лучше б я львицу попробовал…
Меж тем петух проорал трижды, и Кощей проснулся. Это было совершенно понятно, потому что он сладко почмокивал и молодецки потягивался до хруста.
- Маняша, от этого надо избавиться, - простонал кот таким несчастным голосом, будто на кухне у Марьванны лежал расчлененный труп. - Кощей Трепетович не любит, когда против него дела черные замышляют. Добро б у тебя вышло все, а вот этот холодец ему как объяснишь?! Осерчает, и конец тогда нам с тобой!
- А что он сделает-то, что, - хорохорясь, слабо вякнула Марьванна.
- Запрет, замурует обоих в башне, и гадость эту подкинет, - ответил кот умирающим голосом под столом. - И будем мы век свой в слезах и соплях коротать.
Старая кровать затрещала под поднимающимся Кощеем, и Марьванна, сообразив быстрее восьмиядерного компа, ухватила крепкий желтый мешок с логотипом местного супермаркета и вывалила свое варево туда, намертво завязав узлом прочные ручки.
Жижа, оказавшаяся взаперти, недовольно заворочалась. С ужасом, словно в фильме-хорроре про пришельцев, Марьванна видела, как