Невероятное. История преступления, в которое никто не поверил - стр. 12
Постоянная смена школ также оказалась тяжелым испытанием. Для Мари это стало обыденностью. «Начинать все сначала, заводить новых друзей. Было нелегко, но я привыкла».
Переход в старшую школу казался концом нестабильности. Многие ученики волнуются перед переходом в старшие классы, но Мари не могла дождаться этого дня. В десятый класс она пошла в Пьюаллупе, километрах в пятидесяти от Сиэтла. Записалась на все занятия, которые хотела посещать. Завела много новых знакомых. Что важнее, она переехала в новую семью, которая ей нравилась. В этой семье ее любили. И планировали удочерить.
– Это было здорово, – говорит Мари.
Но в первый же день занятий Мари вызвали с уроков. Представитель службы поддержки сказал ей: «Ты больше не можешь жить в этой приемной семье. У них отобрали лицензию». Большего он сказать не мог из-за обязательства по неразглашению. Мари снова пришлось все оставить. «Я чуть не расплакалась, – говорит она. – Мне дали едва ли не двадцать минут на сборы».
В качестве временной меры Мари определили в семью Шэннон и Джино в Белвью – оживленном высокотехнологическом центре с высотными зданиями, расположенном к востоку от Сиэтла. Шэннон, риелтор и приемная мать со стажем, познакомилась с Мари на встречах с детьми с тяжелым прошлым и почувствовала в ней родственную душу. Обе они были «слегка чокнутыми», как говорит Шэннон. «Мы смеялись друг над другом и шутили. Мы были во многом похожи».
Обе быстро нашли общий язык. Для Шэннон Мари была просто «приятной и симпатичной». Мари не жаловалась на то, что ей довелось пережить. И не думала о том, что ее ожидает. Шэннон не нужно было заставлять Мари ходить на занятия, хотя школа находилась довольно далеко. Мари умела поддерживать беседу со взрослыми. Она охотно чистила зубы, расчесывалась; говоря проще, с ней «было легко» – по крайней мере, «гораздо легче, чем с другими детьми». Мари с радостью осталась бы в Белвью, и Шэннон тоже этого хотелось. Но в то время у них с мужем на попечении уже был приемный ребенок – девочка-подросток, требовавшая пристального внимания. Иначе они, как утверждает Шэннон, «взяли бы Мари, не задумываясь».
Через пару недель Мари покинула дом Шэннон и переехала к Пегги, которая работала защитником детей в приюте для бездомных и жила в Линвуде, небольшом городке километрах в двадцати пяти от Сиэтла.
«Она была моим первым приемным ребенком. Я готовилась взять младенца. Купила колыбель. А мне дали шестнадцатилетнюю, – вспоминает Пегги. – Но это было неплохо. У меня была кое-какая подготовка в области психического здоровья, и я действительно довольно долго работала с детьми. Наверное, в агентстве подумали: “Ну, она справится”. Вот так и получилось».
Пегги получила описание истории жизни Мари на сотне страниц с длинным списком мест проживания.
– Просто сердце разрывалось, – говорит Пегги. Она прочитала многое, но не все. – Иногда не хочется знать всего. Хочется просто посмотреть на ребенка, без всякого предвзятого мнения, понимаете? Не хочется навешивать на него ярлыки. Когда я встречаюсь с ребенком, я хочу видеть его таким, какой он есть.
На взгляд Пегги, они неплохо поладили с самого начала. «Мари походила на маленькую девочку. Гуляла вокруг дома, заходила во двор, все проверяла. “О, смотри, как здорово!” Была такой оживленной, энергичной, но временами становилась эмоциональной, очень эмоциональной». Мари переживала, что ее забрали из дома в Пьюаллупе. Пегги разрешила ей подолгу разговаривать по телефону, чтобы поддерживать связь с оставшимися там друзьями. В итоге Мари наговорила на крупную сумму.