Неверный. Жестокие чувства - стр. 44
— И тем не менее он бросился тебя спасать, значит любит. Ему не все равно.
Смотрю на дочь, как она улыбается. Хорошо, что в ее возрасте она еще ничего не понимает. Подхожу к матери ближе, ставлю полупустую уже кружку на стол и беру свою девочку на руки. От ее светлой энергии становится легче, укачиваю малышку, прижимаясь губами ко лбу.
— Конечно, ему не все равно. Я мать его детей. Демид — не монстр, но и не герой.
Мать не успевает продолжить диалог, потому что на кухню влетает Леон. Он снова бросается в объятия, и я слышу, как сын всхлипывает. Его состояние меня удручает, потому что причина тому я.
Я не послушала сына, мнила себя самостоятельной и самой умной… И что получила? Результат каков?
От этого тошно вдвойне. Потому что заставила ребенка переживать и за то, что моя гордость чуть не довела меня до края.
— Родной мой, ну все хорошо. Ты чего? — я качаю дочку одной рукой, а второй глажу Леона по спине, — Я же тут.
— Он тебе ничего не сделал? Папа успел?
— Котенок, все хорошо.
Сын кивает и снова крепко прижимается. Несмотря на всю его мальчишескую натуру, я знаю, что он очень ласковый и любящий. Будущей девушке повезет. Потому что он одарит ее большой любовью.
Мы с Демидом воспитывали Леона не просто в любви, мы строили настоящую ячейку общества на доверии и взаимопонимании. Демид никогда не задерживался на работе, приезжал скорее к нам, играл с Леоном в машинки и футбол. Ласкал меня ночами, когда даже был сильно уставшим.
И я правда не могу понять, когда настал тот момент, что все это прекратилось. Я прокручиваю воспоминания в голове, но не могу уцепиться за какое-то важное событие, что изменило всю нашу жизнь. И нет, это не измена. Измена случилась позже…
Что-то надломило нас, что-то другое…
Звонок в дверь отвлекает от мыслей.
— Я открою, — мать встает со стула, выходя из кухни, а я продолжаю также обнимать своих любимых детей. Даже Златка затихает, уткнувшись в изгиб шеи и уложив в нем свою крохотную головушку.
— Диана, — мама тихо заходит обратно, — Это к тебе…
Она не успевает договорить, как за ее спиной появляется фигура мужа. Выглядит он еще хуже, чем был, когда уезжал.
— Ди…, — хрипит.
Леон прорывается к отцу, но мама забирает Златку из моих рук и уводит сына.
— Но, ба…, — он пререкается.
— Родителям нужно поговорить, — строго чеканит и закрывает за собой дверь.
Демид прислоняется к ней всем корпусом, складывая руки за спиной, а я наоборот отхожу к окну, облокачиваясь на подоконник. Мы стоим словно на разных берегах и молча прожигаем друг друга взглядом.
— Я устал, Ди.
Он хрипит, его голос совсем севший. Как-будто он был на концерте и сорвал глотку.
— Я устал быть без вас.
Его признание ошарашивает. Потому что до всего произошедшего он не говорил о своих чувствах очень давно. Да и я особо тоже…
— Ты сделал все, чтобы не быть с нами, Демид. Я благодарна тебе за спасение. Спасибо! Но что ты хочешь?
— Я нагулялся, я к тебе хочу! — он делает шаг, а я просто прирастаю к полу, сжимая подоконник пальцами изо всех сил.
— Так просто? — распахиваю глаза, — Просто хочу и все? И плевать на все то, что было сделано и сказано до?
— Ди, не усложняй… Хотя бы сейчас…
— Демид, стой, где стоишь! — тычу в его сторону пальцем, — Нельзя разбить сердце человеку, а потом одним “хочу” попытаться его склеить.