Неверный муж моей подруги, часть 2 - стр. 22

В общем, у меня образовался совершенно свободный вечер, и я даже почувствовала себя немного одинокой и всеми брошенной.
Оказывается, у окружающих меня людей есть какая-то другая жизнь, не связанная со мной! И пока я страдаю и пылаю, они не ставят эту жизнь на паузу и не ждут, пока я выделю для них пару часов.
Удивительно.
Нельзя быть такими эгоистами.
Я сама посмеялась над своей дурацкой обидой.

Зато и решение у меня было — еще с тех времен, когда я была по-настоящему одинока и старалась занять чем-нибудь каждый вечер, чтобы не выть в потолок от тоски.
Я пошла в кино.
Отмела все мелодрамы, чтобы не рыдать прямо в зале.
И боевики — чтобы не заскучать и не нырнуть в свои невеселые мысли.
Детские мультики я могла в ассортименте посмотреть и дома.
Так что купила билет я на какую-то бездумную комедию, взяла самый большой попкорн и пошла смотреть рекламные ролики — они мне иногда нравились даже больше фильмов. За три минуты я хотя бы не успевала заскучать.

«Ты где?» — провибрировало сообщение на экране телефона.
«В кинотеатре».
«В каком?»

Реклама еще не успела кончиться, а в кресло рядом со мной приземлился Герман. Непростительно бодрый и пахнущий привычным розмарином и холодным морем. Один только этот запах теперь повышал мне настроение сразу на сотню пунктов.

Он запустил руку в ведерко с попкорном и под торжественные трубы разворачивающейся на экране заставки фильма, шепнул мне на ухо:
— Привет!
— Как ты меня нашел? — шепнула я в ответ.
— Вычислил. Кинотеатр ты сказала, фильм я угадал, а единственный одиночный билет в середине ряда был этот. Я и купил соседний.
— Тише! — шикнули сзади, хотя на экране пока показывали лишь зеленые лужайки и ничего важного не происходило. Я удержалась от очередного вопроса — про работу,

Почему-то никому из нас не пришло в голову, что можно уйти с фильма и отправиться заниматься чем-нибудь поинтереснее. Мы с Германом прилежно, как зайчики, сидели рядом и смотрели на экран, внимательно следя за сюжетом.
Лишь временами украдкой косились в темноте друг на друга.
Лишь наши пальцы встречались в ведерке с попкорном.
Лишь бедра едва соприкасались друг с другом — и то мы поспешно отодвигались.

Когда попкорн кончился, Герман взял мою руку и сплел наши пальцы.
Я сидела в темноте абсолютно счастливая, вообще не понимая, что происходит на экране и улыбалась, как восьмиклассница, которую пригласил на свидание выпускник.
Большой палец Германа нежно поглаживал мою ладонь, чертя на ней окружности, а я не смела даже положить голову ему на плечо, даже не мечтая о чем-то более дерзком.

Когда фильм, сюжета которого я не запомнила, закончился и зажегся свет, руки нам пришлось расцепить. Толпа зрителей поволокла нас к выходу, временами так плотно прижимая друг к другу, что я чувствовала напряженные мышцы тела Германа под тонкой шерстью его дорогого костюма.

В дверях возникла пробка, кто-то начал возмущаться, толпа откатилась назад, и Герман быстро закрыл меня собой, втиснув в какую-то нишу. Я стояла там, вжатая в его тело и стеснялась поднять на него глаза.
Он сам пальцами вздернул мой подбородок — взгляды переплелись, и нас прошило одной яркой молнией. Я почувствовала, как содрогнулся вокруг мир, и глаза Германа втянули меня как магнитная ловушка в свою черноту.