Неверная - стр. 19
- Проходи, Ренат, все тебя заждались, - он толкает в гостиную, где вся семья в сборе.
Мили с Соней рассматривают какой-то журнал и смеются над фотографиями. Их дружбу я тоже разрушу. И моя принцесса навсегда останется для сестры подругой, которая предала и рассорила двух братьев. Так это будет выглядеть со стороны.
Тимофей развалился на диване и увлеченно наблюдает за девчонками, ловит их улыбки и реплики, что-то спрашивает и шутит. Грёбаная идиллия, которую я ненавижу.
С моим появлением девчонки замолкают, и Мили огорченно вздыхает. Мы не настолько близки, чтобы всерьез переживать мой отъезд, но все же родные, так что легкая грусть присутствует.
- Ренатик, я буду скучать, - сестра дует губки, - и буду ждать твоего следующего приезда, надеюсь, ты выберешься раньше, чем через следующих пять лет. А то я могу и замуж за это время выйти.
- Ты для начала жениха себе нормального найди, - вздыхает отец и присаживается рядом с Тимофеем.
- Я тоже буду скучать, - обвожу всех взглядом и стараюсь не задерживаться на Соне. Но ее эмоции все равно считываю. Легкая грустная улыбка, которая и положена брату будущего мужа, к которому ты равнодушна и испытываешь только родственные чувства.
Соня может быть хорошей актрисой, а может ее чувства такие и есть? Больно.
- Во сколько самолет?
- В два, Тимофей, - отвечаю брату и присаживаюсь рядом с отцом.
- Шли нам открытки, – подает голос Соня, - если получится приехать на свадьбу, мы с Тимофеем будем рады.
Она тепло улыбается и смотрит на брата, а я хочу взорваться и прекратить этот затянувшийся фарс. Не будет никакой свадьбы с Тимофеем. Всего один день и Соня будет моей.
У нее в сумке звонит телефон, и Соня выходит поговорить, обратно возвращается наэлектризованной и взбешённой. Взгляд бессмысленно блуждает по комнате и губы шепчут какие-то ругательства.
- Привезли не те тумбы для выставки, - выдыхает она.
- Соня, спокойнее, - Тимофей поднимается и пересекает комнату, чтобы обнять ее за плечи. Он пытается заглянуть ей в глаза, но они стеклянные и смотрят насквозь.
- Они же не успеют доставить другие никак, - она срывает на крик, - а эти слишком высокие, Тимофей. На целых тридцать сантиметров. Да для чего их вообще такими делали? О Господи.
Соня бьет себя кулачком по лбу и тихонько подвывает, мерит гостиную большими шагами туда-сюда и тонкая шпилька бьет по мозгам. Отец качает головой, мама с волнением прижимает руки к груди. Мили отбросила журнал и застыла как изваяние.
Долбаные тумбы важнее меня. Блядь.
- Я все решу, слышишь, - Тимофей растирает Сонины предплечья, - успеем еще поменять, время есть.
- Мои уехали в Самару, - она падает Тимофею на плечо, и раздаются всхлипывания.
- Отставить драму, - встает отец, - да пусть срежут длину, да и все.
- Они же стеклянные и в сборе, там конструкция сложная. А если побьют?
- Поменьше трагизма, дочка. Я позвоню Глинкову, пусть он займется лично.
- У него заказы на три месяца расписаны.
- Для тебя сделает, я сейчас позвоню.
- Хорошо, - Соня хватает сумочку и не оглядываясь бежит к выходу, - мне нужно все проконтролировать, всем пока.
Хлопает дверью и даже не оглядывается. Тумбы. Полная дурость.
- Тумбы? – я скептически осматриваю родных.
- М-да, - Тимофей хватает телефон, - поеду с Соней. Счастливого, Ренат. Если пробудешь до вечера, еще встретимся.