Неутолимая страсть. Секс-рассказы - стр. 3
Чтобы загладить легкое чувство вины, Михаил достал из багажника пару банок пива.
– По пивчику, Колян?
– Ну давай.
Они крякнули ушками банок и закурили. Белка ушла здороваться с девчонками, потом достала клеенчатую скатерть, расстелила ее под кустом, достала пластмассовую посуду и прочий мелкий скарб.
– Ну что, пора костерчик организовать. Пошли за дровами.
Михаил отправился в лес и почти сразу набрел на здоровенную сухую ветку, приволок ее на поляну, поломал руками-ногами и принялся разводить костер. На опушке лежали два бревна со старым кострищем, там даже были металлические штыри и перекладины для шампуров. Он сложил ветки домиком, добавил щепок и сухой травы; огонь запылал, а он снова двинул в лес.
Лес он любил, хоть и выбирался сюда не часто. Звуки и запахи набросились на него: кукушка начала гадать ему долгую жизнь, дикие голуби перекликались между собой, мелкие пичужки чирикали, радуясь жизни; смоляной запах сосен напомнил ему взморье на Крите, пальцы его срывали листья полыни и подносили к носу. Он находил сухие ветки, бросал на тропинку, чтобы забрать их на обратном пути, и брел дальше, пока тропа не вывела его к берегу реки. Он присел на корточки, закурил и стал бросать кусочки коры в воду, покой и тихая радость наполнили его душу.
Жизнь – это всего лишь круги на воде от брошенного богом камня. А мы суетимся, мечемся, хотим что-то в ней изменить. Такая все это суета. Вот ползет божья коровка, и нет ей дела до всех наших любовей и ненавистей, радостей и печалей. Лети себе на небо, там твои дети.
Михаил вытащил нож, срезал ветку орешника и стал ее строгать, затачивая конец. Эх, такой бы тебе ножик в детстве, когда ты делал рогатки, шпаги и мечи. И почему многие вещи становятся нам доступны, когда уже почти нас не радуют. Двадцать лет назад ты бы полжизни отдал за него. Три года назад ты купил бимер и радовался как ребенок, а сейчас просто ездишь на нем в лес – просто хорошая удобная тачка. Ладно, идем назад, а то огонь погаснет. Костер ведь тебя еще радует. Это всегда. И Белка. Да.
Михаил поднялся, метнул свой дротик в чащу и двинулся обратно, подбирая на ходу ветки.
На поляне уже прибавилось людей, Михаил сбросил ветки у бревен, подбросил в костер и подошел к Белке. Она уже была в купальнике, рядом стояли несколько ее сослуживцев, он приобнял ее правой рукой за талию и прижал к своему бедру, обозначая собственность. Девушка на момент положила ему голову на плечо, потом потянула вверх края его майки.
– Снимай, уже жарко, Мишунчик.
Он стянул через голову футболку, но шорты снимать не стал, чтобы не привлекать внимание к легкому вздутию в паху. Обмен приветствиями закончился, раздался шум мотора, и на поляну въехал серебристый «Land Cruiser». Из него вышел мужчина с вислыми усами и солидным животом в шортах бермудах и гавайской рубахе навыпуск – это был Вячеслав Иванович, главврач мухосранской районной больницы. Он обошел машину и открыл правую дверцу, из которой выплыла плотная женщина лет сорока со смоляными черными волосами. Ее летнее цветастое платье на пуговицах позволяло заметить округлую грудь, меж холмами которой поблескивал гранатовый крестик – Анна Сергеевна, заведующая терапевтическим отделением, была в темных очках.
– Да уже все и в сборе! Молодцы! Только мы опаздываем. Ну да нам простительно по старости. Это я про себя, Анна Сергеевна. А шашлыки как?