Неупокоенные - стр. 16
К счастью, в столь поздний час в магазине не было ни одного покупателя. За прилавком стоял мужчина с пышными усами и листал модный журнал.
Приодеть детей не составило труда, правда, найти для Вайолет такое платье, которое понравилось бы ей безоговорочно, оказалось сложнее. Девочка прошлась вдоль ряда готового платья, морща носик и поддевая ткань кончиками пальцев.
– Ничего… все не то, – шипела она и, в конце концов, остановила выбор на черном платье с фиолетовым отливом и высоким воротником под новый костюм брата.
Продавец хотел было позвать помощницу, да и Вайолет была не против, но брат так на нее посмотрел, что сестра вспомнила о злополучных следах крови и своем шве на горле.
– Уф, все приходится делать самой, – избавившись от старого наряда и надев новый, бормотала она.
– У вас очаровательные дети, господин, – отметил продавец.
Джек одарил его улыбкой, терпеливо дожидаясь Вайолет: в отличие от уже одетого и вышедшего из примерочной брата она не торопилась.
– Вайолет, у тебя все хорошо? – едва слышно спросил Джек.
Девочка высунула недовольное личико и повернулась, показав застежки сзади:
– Мне самой не справиться, обычно это делала мама или Бетси, да и почти у всех моих платьев были застежки спереди, по последней моде, не то, что это… старье.
Джек пришел на помощь. Девочка с фиалковыми глазами навсегда пленила его сердце и вызывала невероятное умиление, ему хотелось сжать ее в объятьях и не отпускать. Одаривать подарками, нарядами, игрушками, дабы заполнить пустоту одиночества без сестры. Но он понимал: у Вайолет есть Калеб, и они никогда не должны расстаться, он не позволит, чтобы их постигла его судьба.
Расплатившись и забрав старую одежду с собой, троица зашла в ресторанчик. Здесь они предались настоящему чревоугодию. Джек не скупился, оставив официанту приличные чаевые. По возвращению в квартиру их поджидал Жнец.
– Вы хотели увидеть свой дом, – прошелестел он тихим голосом, кутаясь среди теней в углу комнаты.
– Да, – подтвердил Калеб, а Вайолет кивнула и выпустила руку Джека, даже не заметив, как дрогнули пальцы мужчины.
Снимая пальто, он уже не увидел, как троица исчезла, окутанная мраком.
«Большой трехэтажный дом из красного кирпича с белыми оконными рамами. Все, что отличало его от соседских, подпирающих друг дружку по бокам, – это установленный отцом флюгер в виде грифона над печной трубой. Когда дул сильный ветер, флюгер крутился, готовый улететь в хмурое, затянутое темными облаками небо. Но ни разу я не увидел, как мифическое животное взмахнуло своими железными крыльями и взмыло вверх. Грифон всегда оставался на страже дома, наблюдая за прохожими черным глазом», – Калеб шатался внутри дома, где сползшие со стен кусочки обоев, обгоревшие книги и обломки буддийской статуи напоминали о былом величии дома Рестлессов.
– Совсем ничего, – повторяла Вайолет, осматриваясь по сторонам и пытаясь не расплакаться. – Калеб! – она сжимала в руках тонкую закоптившуюся книжку. – Попробуй связаться с мамой или отцом, ты ведь можешь…
Мальчик тяжело вздохнул и обернулся к Жнецу. Погруженный в себя тот стоял у двери, подпирая косяк, и даже не смотрел на детей.
– Ладно, – шепнул сестре Калеб и сосредоточился, как учила матушка. Представил ее лицо, аромат, как протягивает ей руку в надежде коснуться, притянуть к себе из мира духов. – Психея Рестлесс, приди ко мне – своему сыну! Психея! – просил он, пока не почувствовал на лице дуновение холодного ветра, его плечо сжали ледяные пальцы, но, обернувшись, Калеб увидел не маму, а Жнеца. Тот качнул головой.