Неуловимая подача - стр. 10

Я захожу в круглосуточный магазин, покупаю пару банок «Короны» – одну для себя, другую для него, – а затем меняю свои поварские брюки и нескользящую обувь на обрезанный комбинезон и шлепанцы. Снимаю рубашку с длинными рукавами, вставляю в носовую перегородку кольцо и выбираю самое дальнее место для парковки от входа в потрясающий отель, в котором остановился мой отец.

Даже наблюдая за ним в течение последних пяти лет, я все еще не могу привыкнуть видеть его таким. В детстве у нас никогда не было модных или дорогих вещей. Работая тренером в колледже, он зарабатывал немного, и ему было всего двадцать пять, когда родилась я. Так что, можно сказать, во многом мы выросли вместе.

Чаще всего он кормил меня макаронами с сыром из коробки, потому что не был большим знатоком кухни. Вот почему, когда я подросла, то сама занялась этим делом, научилась готовить и полюбила выпечку. Я загоралась всякий раз, когда впечатляла его новым рецептом, и, честно говоря, так было всегда. Он, несомненно, мой самый большой поклонник.

Но видя его, преуспевающего, занимающегося тем, что он любит сильнее всего, и настолько успешного, что у него уже есть кольцо чемпиона Мировой серии[9], я бесконечно горжусь тем, как хорошо он справляется без меня.

Я хочу, чтобы он так же гордился мной, особенно после всего, чем он пожертвовал ради меня, и я могу это сделать. После того как я стала одним из самых молодых лауреатов премии Джеймса Бирда, меня пригласили на восьмистраничный разворот в журнале «Еда и вино», включая обложку и три совершенно новых рецепта, на создание которых у меня пока так и не нашлось вдохновения. Все это произойдет через два коротких месяца, когда я приеду в Лос-Анджелес для своего следующего проекта.

И абсолютно никакого давления.

Я открываю одну из банок пива, чтобы запить возлагаемые на саму себя заоблачные ожидания, когда на первом этаже вестибюля открывается лифт. Двое мужчин внутри не выходят, поэтому я проскальзываю между ними.

У того, что слева от меня, копна светло-каштановых волос и, похоже, он не в состоянии удержать отвисшую челюсть.

– Привет, – говорит он, и я не понимаю, что в нем такого, но почти уверена, что этот парень один из игроков моего отца. Он довольно высокий, атлетически сложенный и выглядит так, будто только что занимался сексом.

Команда моего отца, как правило, в равной степени интересуется и женщинами, которых они забирают домой с поля, и самой игрой.

– Исайя, ты выходишь или нет? – говорит мужчина справа от меня, и, хотя да, они оба явно хороши собой, этот парень особенно привлекателен.

Он в кепке, надетой задом наперед, очках в темной оправе, а на руках у него малыш в такой же кепочке. Я изо всех сил стараюсь не смотреть слишком пристально, но все равно отмечаю темные волосы и льдисто-голубые глаза, обрамленные очками. На подбородке виднеется щетина, словно крича «мужчина постарше», и это само по себе – моя слабость.

А если добавить к этому симпатичного мальчугана, который сидит у него на руках, то он просто напрашивается на то, чтобы на него пускали слюни.

– Пока, – говорит мужчина слева от меня, выходя из лифта и оставляя меня наедине с двумя симпатичными парнями справа.

– Этаж? – спрашиваю я, делая глоток пива и нажимая на нужную мне кнопку.