Неукротимый босс - стр. 12
А потом моя непоколебимая уверенность разбилась вдребезги о рифы обычных бытовых проблем, и долго мы с Матвеем не выдержали.
Изначально мы планировали снимать квартиру, но мама сказала, что ни к чему деньги тратить. Мол, что вам у меня не живется. Вот это, пожалуй, была самая большая моя ошибка.
Фирма, в которой работал муж, разорилась. Он устроился на новую работу. Но его отдел расформировали. С этого начались настоящие проблемы. Матвей стал выпивать и реже ездить на собеседования. Мама стала постоянно выказывать своё недовольство в довольно грубой форме. Да, она, конечно, по-своему была права, ведь жили мы с ней. Но я так устала от бесконечных упреков и осуждения...
Я сама устроилась на работу, пока Матвей приходил в себя, а мама согласилась сидеть с ребёнком. Хоть какое-то время. Я очень ей благодарна за все хорошее, правда, но она часто перегибала палку. Зато теперь понимаю, что с самого начала я все делала не так. А в итоге пострадали мы все.
Одна ночь порочных откровений и горячей ссоры, и вещи Матвея были выставлены за дверь. После этого мы больше ни разу не смогли нормально поговорить. Каждый наш разговор отдавался у меня в ушах фразой:
— Да, я тебе изменил! Потому что тебя больше не хочу! Я и так стараюсь, как могу, а ты только пилишь меня!
Вот так печально и закончился наш «многообещающий и прочный» брак.
— Алин, ну давай просто встретимся и попробуем не ругаться хоть пятнадцать минут? Хоть на секунду сына увидеть… и тебя… Алин…
Особенно больно было первое время из-за того, что он вот так легко и просто от нас отказался. Не пытался встретиться с сыном. Не пытался исправить ситуацию. Он вообще не пытался ничего сделать. Жил в свое удовольствие. Не понимал, что у него есть определенные обязанности. Не думал, что малыша нужно чем-то кормить. Одевать. А подгузники так вообще стоят целое состояние. Да я понимаю, что это не самая большая необходимость, но все же!
В общем, время, проведенное рядом с Матвеем, подарило мне больше слез и неуверенности, чем счастья. А ещё… слишком сильно зацепило заявление, что мне нужно похудеть и вернуть былую форму. Вот это было ну прям очень обидно. Я вообще-то не настолько уж и изменилась. Ну да, набрала несколько лишних килограмм. Но не двадцать ведь…
С тех пор моя внешность — особенно вес — из гордости превратились в кучу комплексов. Неужели я действительно так плохо выглядела, что мужу смотреть на меня противно было…
— Ребенка увидеть? Матвей, ты свою семью просрал. Когда дома есть нечего было. Когда зима была особенно холодной. А ты по бабам шатался. Нет у тебя больше сына. А жены — тем более. Не звони ты мне, а?
— Да что ты начинаешь-то опять?!
Отнимаю телефон от лица, не слушая, что он там ещё хочет сказать, и отбиваю вызов.
Горестно прикрываю глаза и прислоняюсь лбом к прохладной двери. Рука нащупывает замок и начинает медленно прокручивать его. Никак. Пробую снова. И опять никак. Тогда я в сердцах вновь стучу об нее ладонью и зло произношу:
— Дурацкая дверь!
— Она не дурацкая, — раздаётся рядом спокойный голос, а крепкая мужская ладонь накрывает мою руку. — Ты просто переволновалась. Видишь?
Бездушный металл слушается мужчину и легко проворачивается в замке. Ну как так, а?!
Слишком поздно я понимаю, что Камиль подошёл ко мне вплотную, одна его рука лежит на моей талии, а вторая мягко сжимает пальцы.