Неукротимое милосердие. Откровения женщин-мистиков из разных культур и времен - стр. 7

Я не обвиняю девочку-подростка из своего прошлого в том, что она поддалась иллюзии, будто духовная жизнь означает перейти через тело и тем самым оставить его без защиты от насилия. Эта девочка была на верном пути – она жаждала правды, хотела любви, огромной как Вселенная, и была готова на все. Она была смелой и была мудрой. Однако она перепутала искусственный фейерверк с солнечным светом.

В конце концов я должна была уехать в пустыню и размышлять. Просидеть тихо всю ночь, а затем и весь день, пока мир вокруг стал бы не бесплодным, а густо заселенным живыми существами. (А разве каждый не должен порой сделать шаг в блаженную неизвестность?)

Нам не стоит бояться пустоты. Именно в безграничности мы встречаем реальное и узнаем его как лик любви. Именно в беспочвенности мы находим путь домой. И когда религиозные ритуалы и определенные духовные практики начинают уводить нас от жизни, а не соединять с нашей сутью, нужно решиться их оставить. И не торопиться найти им замену. Вместо этого стоит перенести внимание на обыденные вещи и благословить их даром своего полного внимания. А затем с трепетом следить, как они наполняются священным светом.

Вы, как и я, наверняка считали, что духовность – это возможность подняться над человеческой сущностью, а не сознательное ее олицетворение. Мы ставим ум выше тела, а абстракции для нас ценнее обязательств. Мы подстраиваемся под систему ценностей, заставляющую нас утверждать тождественность с божественным, даже если субъективно ее не переживаем.

Разве не странно, что многие из современных духовных искателей истины попали в ловушку, где преданность и недуализм взаимно исключены? Последователи недуализма в этом вопросе демонстрируют редкостный дуализм! Мы считаем порывы преданности заблуждением и объявляем единственно верным абсолютное сознание.

Если это кажется вам туманным, то попробую вкратце объяснить. Недуализм, также известный как недвойственность, является убеждением (именно убеждением, а не фактом), будто высшая реальность неделима («не два»). Заметим, что теория не утверждает, что все едино, а только признает несуществование в пробужденном сознании любых различий между субъектами и объектами. Они преодолены. Нет «я», которое противопоставляло бы себя «другому». Любые концепции нас самих, отдельных от Бога, растворяются в открытом небе чистого осознавания. Все это замечательно, но почему недуалисты должны отвергать преданных?

Предубеждение, с которым я продолжаю сталкиваться, особенно в среде, которую я назвала бы скопищем неоадвайта-ведантистов и которую мне хочется разоблачить, звучит следующим образом. Недуалистическое сознание превосходит опыт преданности, так как преданность подразумевает наивное верование в отделение от объекта нашего устремления (Бог, любовь). Здесь недуализм выдает космическую остроту: невозможно существовать без того, кого мы любим, поскольку существует одна высшая реальность и мы – часть ее. Таким образом, преданность – незрелое влечение, порожденное сублимированными эмоциональными импульсами. В то же время недуализм – признак духовной зрелости, и он должен быть целью духовной практики (конечно, без ориентации на цель, что вело бы к дуализму).