Неудобный русский (сборник) - стр. 15

Ему и правда не позавидуешь, этому странному и очень неуживчивому человеку. В Израиль он приехал с семьёй – женой и двумя детьми, работать пошёл буквально на второй день после того, как спустился с трапа самолёта. Не гнушался никакой работой: мыл посуду в ресторане по десять часов подряд, работал на стройке, в теплицах, на заводе. Его жена в это же время в течение двух лет училась на бухгалтера. Бабёнка оказалась пробивная: проучившись три с лишним года, она в конце концов неплохо устроилась в какой-то крупной фирме, везде появлялась со своим боссом и, говорят, получала у него самую высокую зарплату. По мере того как она поднималась всё выше по карьерной лестнице, росло её недовольство своим мужем: он ведь так и остался простым рабочим, хотя многому научился на стройке и на заводе. В конце концов они развелись. Бывшая жена купила новую квартиру, воспользовавшись льготами матери-одиночки на ипотеку, и теперь уже почти открыто сожительствует со своим боссом. А Алексей так и остался ни с чем: работает где придётся, живёт на съёмной квартире и платит алименты. В добавок ко всему, работы ему везде доставались настолько же тяжелые, насколько и низкооплачиваемые. Начальство его не любило – нрав у Алексея был бунтарский. Несколько раз он восставал – сначала против высоких цен на аренду жилья, потом – против нищенской зарплаты.

– Мы работаем за кусок хлеба и угол! – возмущался он. Рабочие с ним соглашались, но сказать об этом открыто, прямо в лицо начальству никто не решался – все выжидали. Оно и понятно: у всех семьи, которые нужно кормить. Алексей ни с кем счетов не делал, высказывал начальству всё, что думает, и поэтому в компании нескольких таких же безумцев, как и сам, постоянно оказывался без работы. То же было и с его борьбой за снижение цен на аренду жилья. Народу на акции протеста собиралось немало. Народ слушал речи ораторов-популистов, готовивших себе почву для строительства политической карьеры, и романтиков, вроде Алексея, одобрительно гудел, но при первой же возможности купить квартиру чуть дешевле люди тут же соглашались наусловия покупки и облегчённо вздыхали: «Свою проблему мы решили». Чтобы их самих купить, достаточно было чуть-чуть сбить цену или пообещать побольше ипотеку. Они тут же соглашались на более выгодные, по их мнению, условия и переставали протестовать. «Это уже не наша проблема», – говорили они тем, кто всё ещё пытались что-то изменить.

Никто, кроме нескольких сумасшедших и пьяниц, не последовал тогда призывам Алексея переселяться в палатки или захватывать пустующие земли на севере и строить на них кибуцы. В конце концов он остался в своей палатке совершенно один.

Сейчас он выглядел уставшим и подавленным.

– Но ты же знаешь, что у нас не увольняют, – сказал я в ответ на излияния Алексея. – Ты можешь только сам уйти. Если хозяин тебя увольняет, то по закону должен выплатить тебе компенсацию. А кому охота это делать? Гораздо легче поставить тебя в такие условия, когда ты сам уйдёшь. Тогда тебе не положены ни компенсация за увольнение, ни другие выплаты.

– Знаю. Он так мне и сказал: «Если хочешь, уходи сам. Почему бы тебе и правда не уйти, раз так не нравится на нашем заводе? Попробуй найти другую работу – более оплачиваемую, с лучшими условиями». Он мне точь-в-точь то же самое сказал, – горько усмехнулся Алексей, – и при этом прекрасно понимает, что врёт: везде всё одинаково – те же условия и та же зарплата, по крайней мере, для меня. Он об этом прекрасно знает, потому и наглый такой. Всех вокруг себя считает дураками, потому что мы работаем на него. Я знаю, что для тебя всё так и должно быть: раз мы работаем на него, а не он на нас, значит, он умнее, значит, ему положено больше, – добавил Алексей, внимательно посмотрев мне прямо в глаза.