Неудачница: перезагрузка - стр. 37
Тот молчит, напряженно глядя на меня. Кажется, мои слова выбили почву из-под его ног – он явно не ожидал такого поворота в разговоре.
- Ты сказал, что ты - не такой, как Глеб, ты не играешь с чужими чувствами. Но ты играл со мной. Почему не выложил все карты на стол? Почему не спросил прямо?.. Что, уже придумывал, как будешь использовать меня?
- Я никогда не стал бы использовать тебя, - цедит Бесов, кулаки которого вновь сжимаются.
- Тогда почему ты промолчал?.. – смотрю на него, искренне, нетерпеливо жду ответа, но его всё нет, - Я была очарована тобой настолько, насколько может быть очарована влюблённая девчонка. Ты и встречи с тобой – это то, что дарило мне радость, пока я работала у Глеба. Там, в гостинице, ты сказал, что хотел бы вернуть «тот период» – так вот, я тоже. Но это невозможно, Бесов! Потому что «тот период» теперь для меня запачкан твоей ложью.
- Я не знал, что делать с той информацией. Я не мог злиться на тебя, потому что мы никогда не рассказывали друг другу, кем мы являемся, - чётко произносит Лёша, глядя на меня исподлобья, - в тот вечер я узнал слишком много: про тебя, про Бондарёва, который подкупил тех идиотов. Ты можешь себе представить, что на меня навалилось?
Я понимаю... я очень чётко понимаю, что за выбор перед ним стоял, и о ком он думал в тот момент.
И о ком не думал совсем.
- А я не хочу себе этого представлять, - неожиданно для себя самой, улыбаюсь и качаю головой; стараюсь не показывать, что творится со мной на самом деле, - и я не хочу больше никого оправдывать. Мы – то, что мы делаем. И мы – то, что мы выбираем. Ты выбрал смолчать и теперь видишь перед собой такую меня, какую сам сотворил. Я не знала и не знаю, что тебе от меня нужно. Ты никогда не говорил об этом вслух…
- Я хотел сказать вчера, но ты мне не дала, - напряжённо отвечает Бесов, затем опускает голову, - а теперь уже не знаю, нужно ли произносить эти слова...
- И это тоже твой выбор, - тихо говорю ему.
Они оба в первую очередь думали о себе… что Глеб, что Лёша: о себе, о своих обидах, о своих желаниях. И никто из них никогда не интересовался моим мнением. Никто из них ни разу не задал даже банального: «как ты, Мила?». Им было не до этого. Они решали великие дела. Вершили судьбы.
Ну, вот пусть и продолжают решать. Только без меня. И если в этом здании только Лина и Макс интересуются моим самочувствием, значит, что-то не так со мной, а не со всеми остальными людьми. Значит, я себя так поставила. Я дала всем понять, что о моих чувствах думать необязательно.
Пришло время исправлять ошибку.
- А теперь, если ты позволишь, я пойду к своей ученице – ей ещё многое нужно узнать об этой компании и о людях, в ней работающих, - встаю со стула и обхожу Бесова, что так и продолжал стоять, опустив голову.
- Я не отдам тебя.
Останавливаюсь в самых дверях.
- Для того, чтобы распоряжаться мной, для начала, нужно меня заполучить, - говорю негромко, - до этого дня ты не сильно старался.
И с этими словами я спокойно и гордо выхожу из кухни и иду в сторону кабинета Сони.
Боженька, кажется, одна из твоих паршивых овец, наконец, поняла, чего ей не хватало. Ей не хватало чуть больше любви к самой себе.
8. Глава 8. Громить – так громить…
Всё время до обеда я провела у Сони, наставляя её и помогая с новым материалом. Как и ожидалось – девушка схватывала всё на лету, не забывая вставлять стандартные фразы о том, что жизнь – тлен, и что карьера личной помощницы заведёт её в гроб...