Неудачница - стр. 5
Ох, как мне было не до смеха, когда я оказалась со своим дипломом на улице без понятия, как прожить на те крохи, что зарабатывали люди моей профессии…
Я фыркнула, глядя на город внизу, и медленно достала все шпильки из своей шишки. Пора думать над сменой работы – закончить в срок я не успею, тут можно даже не гадать, а раз сегодня собрание директоров, значит, час Икс настал: именно в этот день и должны были «разморозить» все права начальников увольнять своих подчинённых по статьям и без; в этот самый день должны были принять все решения по смене кадров и замещении некомпетентных сотрудников. В этот день моя позиция становилась самой шаткой…
Не дожить мне до конца месяца на своём теплом месте.
Я не стала говорить Ленке об этом, - зачем расстраивать её раньше времени? Потому сейчас целенаправленно освобождала свою голову от лишнего железа. Можно смело полагать, что я здесь больше не работаю!
Расправляю рукой свои русые, с легким медным оттенком, волосы, чуть подвившиеся от тугой причёски; гляжу в большое окно. Не знаю, как выглядят сейчас мои серо-желтые глаза, – должно быть, в них отражается вселенская грусть. А может, они светят стервозным блеском, - как часто бывает в моменты, когда я закрываюсь от всего мира, про себя посылая его в адово пекло… Сгибаю больную ногу, стаскивая с неё туфлю с античеловечным, зато таким красивым прозрачным каблуком, чуть прогибаюсь в пояснице, придерживаясь рукой за стену…
И именно в этот момент в кабинет заходят Они.
- А вот здесь будет располагаться… - незнакомый мне мужчина средних лет в очках быстро замолкает, оценивая картинку «она – гибкая лань», но рта так и не закрывает.
Стоящие позади него, мать их за ногу, директора нашего холдинга (!!!), с интересом разглядывают мою стройную ногу, всё ещё удерживаемую мной в воздухе рукой за каблук так и не снятой туфли…
Но хуже всего мне стало в тот момент, когда я встретилась глазами с Ним.
Глеб Бондарёв – сын гендиректора нашего холдинга, высокий, красивый и холодный, как Антарктида, представитель золотой молодежи нашего города и обладатель самого идеального тела в этом здании. А в общем и целом - расчетливый сукин сын, владеющий в своём двадцати семилетнем возрасте внушительным пакетом акций и разъезжающий по городу на спортивном авто, забрызгавшем сегодня мои многострадальные колготки. Его черные волосы были всклокочены, как всегда, в творческом беспорядке; холодные зелёные глаза смотрели пристально с лёгким презрением; идеальное тело (по слухам от девчонок из бухгалтерии) было спрятано под дорогими брюками темно-синего цвета и такой же дорогой рубашкой - белоснежной, как облака в раю. Эта самая рубашка была расстёгнута на пару верхних пуговиц, обнажая его золотистую загорелую кожу (должно быть, опять отдыхал на Кипре в своём особняке у моря); пиджак был расстёгнут вовсе, как бы заявляя – мой хозяин может себе это позволить, в отличие от тебя!
Ставлю ногу на пол, оправляю юбку медленным движением обеих ладоней.
За ладонями почему-то не следят – внимательно разглядывают чёрный лифчик без чашечек, проглядывающий через полупрозрачную блузу…
- Это кто? – спрашивает один из директоров.
Но мне не обидно – я его имени тоже не знаю. Так что у нас тут ничья.
- Очередная Сашина секретарша, - хрипловатым низким голосом отвечает Глеб, тут же теряя ко мне интерес.