Неучтенная планета - стр. 19
– Это точно планета номер восемь три пять скрытая цифра скрытая цифра скрытая цифра восемь шесть семь? – на всякий случай спросил он у Теодора.
– Это Кальдерония.
В энциклопедии такого названия не оказалось, и Селес снова затосковал.
Лифт внезапно ускорился, и все вокруг превратилось в тошнотворное месиво. Он хотел ухватиться за стену, но вместо нее ухватился за Теодора, а спустя мгновение их раскидало в разные стороны. Лифт притормозил, завибрировал и резко, с визгом и шипением, остановился. Немного придя в себя, Селес обнаружил, что они приземлились в огромном зале, ярко освещенном и заполненном людьми. Также он обнаружил у себя шишку на затылке и холодный ствол под ребрами.
– Ты что… – начал он, растерянно глядя в мгновенно посуровевшее лицо склонившегося над ним Теодора, но тут его поставили на ноги и, подталкивая в спину, вывели из капсулы на красную ковровую дорожку. Вдоль нее стояли навытяжку люди различного пола и возраста – и военные, и, надо полагать, гражданские. Правда, гражданскими Селес посчитал их только потому, что они были без оружия, зато в комбинезонах защитного цвета и с бирками на груди. Он сделал несколько шагов по дорожке и на всякий случай поднял руки вверх.
– От лица Глобального демократического союза я рад приветствовать первого представителя инопланетной цивилизации, ступившего на нашу землю, – раздался из-под высокого потолка громовой голос. – Вижу, наши ребята были немного грубы с вами, но простите их. Ведь они охраняют свободу, в том числе и вашу!
Толпа взорвалась аплодисментами. Представителю инопланетной цивилизации остро захотелось бежать куда глаза глядят.
– Надеюсь, вам у нас понравится, – продолжал голос. – Мы хотим знать: что чувствует сейчас наш гость из космоса?
Селес затравленно смотрел на улыбающиеся лица гостеприимных хозяев. Молодая рыжеволосая женщина подняла кверху младенца – наверное, чтобы лучше разглядел инопланетянина. Младенец тоже был в комбинезоне защитного цвета.
– Я ничего не… То есть… Я совершенно счастлив! – Селес героически улыбнулся и даже помахал младенцу рукой.
Что-то громко хлопнуло, свет погас, и вокруг стало темно и тихо. Вспомнив загадочные слова военного о врагах, Селес потянулся к поясу, на котором висел крюк, но его пальцы наткнулись на что-то теплое и подвижное – чью-то руку.
– Всё в порядке, это голограмму выключили, – шепнули ему. – Подожди, сейчас глаза привыкнут… Только не нервничай, ладно? Это стандартная программа, не учитывает ваши… особенности.
– Я очень нервничаю, – шепотом признался Селес. – Но… не настолько.
– У тебя зрачков почти нет…
– Доапон… У вас есть доапон?
– Понятия не имею, что это такое.
Селес зажмурился, сосчитал до десяти – в лифте он успел сосчитать до тысяча трех, – и наконец разглядел прямо перед собой женское лицо, обрамленное жесткими черными кудряшками. На голову незнакомки была нахлобучена большая каска с несколькими вмятинами.
Самка человека разглядывала Селеса с почти благоговейным любопытством, отводя взгляд лишь изредка – видимо, ради приличия. Он вспомнил, какое умиротворяющее впечатление произвела его улыбка на солдат в лифте, и на всякий случай улыбнулся и ей. Но самка человека не ответила тем же.
– Что теперь будет? – немедленно продолжил нервничать Селес.