Нет смысла без тебя - стр. 5
Двадцатого февраля состоялось второе слушание с участием российских и американских прокуроров. Адвокатская свита Наркобарона заволновалась. В прессе золотой линией выписывался неминуемый обвинительный приговор. Объединившись, американо-российское обвинение задавило аргументами защиту: были представлены материалы доследственных проверок, показаний «тайных агентов» (которые по российскому праву именовались «свидетелями, информация по которым не подлежит разглашению»), заключения экспертиз.
«Суд над крупнейшим наркодистрибьютором пройдет в эту пятницу в Ист-Сент-Луисе», – трубили заголовки на передовицах деловых изданий.
В Интернете информации было ничтожно мало: информационная война между США и Россией нивелировала интернет-источники, в них никто не верил. Оставалась только печатная пресса: почему-то считается, что отпечатанная на газетных страницах ложь становится правдой.
В общем, как-то так.
Я вышла из дома. Солнце. Жара. Душно. Вернулась обратно, в квартире работает вентилятор. Я накинула на него мокрое полотенце, и он дует прохладным влажным воздухом. Как выйти из четырех стен дома и снова начать жить?
Нет, я не ополоумела от горя так, что теперь хочу тихо скончаться в уголке кровати, а потом полгода вонять, разлагаясь, пока меня не обнаружат разъяренные едким смрадом соседи. Нет, все не так.
Я очень любила Димку. Но… Все этапы наших отношений пролетели очень быстро. Я была и мамочкой, и ненужной обузой, боевой подругой, сестрой и деловым партнером. Все это было. Я любила Диму как брата, его смерть подкосила меня как любого человека смерть близкого.
В голове постоянно крутился один и тот же вопрос: «Но как же так?.. Как так?…» Если Димка за двадцать с небольшим лет пережил в этой чертовой жизни все, что только мог придумать ему тот, кто сочиняет эту хреновую историю, умер – был застрелен, как баран на скотобойне, – то куда мне, со свиным рылом?.. Я хочу сказать: несправедливость этой чертовой жизни приковала меня наручниками к батарее в собственной квартире и не дает выйти и начать жить, а заставляет скулить и жиреть. Вот и сижу у батареи, обняв руками ноги (не сцепляются: короткие руки или толстые ноги?), и тихонько скулю. Что мне еще делать? Все рано или поздно кончается плохо, ничего хорошего никому в этой жизни не светит. Все мы умрем, все тлен, безысходность…
В среду я снова выперлась на улицу. Меня раздражало все – и солнце, и орущие дети, и гавкающие шавки. С трудом преодолевая омерзение, я доперлась до стоянки, где был припаркован мой автомобиль, весь покрытый пылью и голубиным пометом. Крыша, лобовое, дверцы, даже радиатор! Это же надо так извернуться, чтобы нагадить на радиатор! Ой, да плевать, так поеду.
Машину я купила в прошлом июне, до того, как заперлась в своей квартире, тогда я ездила по Москве с безумными глазами, пытаясь выяснить все на свете. Это был скорбный период моей жизни, и мне было плевать, на чем ездить… Вполне себе сносный «Мицубиси» темно-шоколадного цвета, без фанатизма, абсолютно не женская модель. Старенькая, но в отличном состоянии.
Я держала путь в «Зельгрос». Вернее, только собиралась его держать, ибо по лобовому стеклу дворники упорно гоняли голубиное дерьмо, размазюкивая соплевидную жижу, не давая никакой видимости. Господи, как я устала жить!..