Нет сигнала - стр. 5
– Решили со мной не разговаривать? – удивленно спросил Николай и усмехнулся. – Интересно…
– Вам-то что? – огрызнулся Матвей. – Что вы вообще тут делаете? Неужели завтра снова появитесь на съемках?
Он был зол и не пытался этого скрыть. Только Новикова ему не хватало в лаборатории! Мало того, что завтра его Титан на Земле заполонят праздные зеваки, так еще и будут отвлекаться на купюропиханную звезду! А ведь должны смотреть только на laripinus hyacinthi>1, потому что он того стоит. Почему при этом название смешное и на камеру его лучше не произносить, Матвей не понимал. Для гибридов его деревья имели самые приличные названия, все лучше, чем у жуков семейства пластинчатоусых.
– Нет, меня завтра не будет, – ответил Новиков, пожимая плечами.
Он не мог не заметить неприязни Матвея, но считаться с ней не собирался, но наблюдать за тем, как все мысли Денисова отражались на его лице, было забавно, а вырывать его из размышлений – вызывало наслаждение. Чужая увлеченность – ему игра, и он даже не пытался это скрыть.
– А вам будет спокойней, если я приду и отвлеку внимание на себя? – спросил Новиков, открыто улыбаясь.
– Мне будет спокойней, если вы не будете приближаться к Люксу, – буркнул Матвей и, не прощаясь, шагнул в темную арку, чтобы наконец вернуться домой.
Смех за спиной его злил еще больше, но он заставил себя держать лицо. Приложил к панели карту и дождался, когда из подземного хранилища на поверхность поднимется его летающая капсула – недорогая легкая городская модель с автопилотом, которой совсем не важно, что ее хозяин немного выпил перед дорогой.
– Удачи завтра, – сказал Новиков и приложил к панели свою карту.
Его черная тонированная капсула с острым носом, явно предназначенная для международных перелетов, появилась мгновенно и сама открыла дверь.
Электронный девичий голос мелодично приветствовал:
– Добрый вечер, Николай, чем могу помочь?
– Мне домой и чашечку кофе, – ответил Новиков, садясь в большое кожаное кресло.
Дверь за ним закрывалась, а Матвей злился. На него – за такое позерство и демонстрацию собственной состоятельности, и на себя – что так бесцеремонно все это наблюдал. Не то чтобы он мечтал быть таким же богатым, то, чего он добился, его вполне устраивало. Только он достиг этого сам, своим умом и трудом, а этот…
Мысленно выругавшись, Матвей запретил себе думать о Новикове и открыл капсулу. Ее дверь не отъезжала в сторону, как у новых моделей, а поднималась наверх. Никакой голос его не приветствовал, только панель управления загоралась и освещала черное сидение из пластика с ортопедическими подушками, обтянутыми специальным чехлом.
Расположившись на своем месте, Матвей настроил автопилот и снова бросил взгляд на зеленую волну энергометра.
«Надо не откладывать, а все же поинтересоваться, как это работает», – в очередной раз решил он для себя, но вскоре снова забыл.
Так было с ним всегда. О том, что в работе энергометра нетрудно разобраться, он не сомневался. Вот только биология и биоинженерия всегда интересовали его куда больше биоэнергетики, о простой физике даже речи быть не могло. Волны энергометра при этом наверняка относились к сфере программирования, совершенно неинтересного, по мнению Матвея.
Достав свои записи о завтрашнем прямом эфире, он вздохнул. Почему первую передачу можно было снять заранее, а вторая обязательно должна была быть в прямой трансляции прямо перед отправкой его команды на станцию Титана, Матвей не понимал. Почему так волнуется – тоже. Он не раз выступал перед публикой. Защищал докторскую, получал премии, выступал на симпозиумах и конференциях, но говорить с учеными о науке было просто, легко и приятно, а распинаться перед людьми, считавшими слово «pinus» смешным, даже не хотелось, но он должен был показать миру свое творение, потому снова читал заученный уже текст.