Нет - это да - стр. 23

- Мэйли, оставь в покое платье, – раздался бархатистый голос у нее над ухом. – Оно прекрасно. Я и не знал, что у тебя такая выдающаяся грудь.

- Это такой покрой, – проворчала она. – У меня ничего особенного.

Мэй лукавила: грудь у нее была полнее, чем у катаянок. Видимо, в папину родню. Вот Шесса, чистая катаянка, совсем не выделялась формами, а у Мэй грудь имелась. Она была рада, что он заметил.

- Я хотел бы ее потрогать, – вкрадчиво прошептал Таймэн, завладевая ее безвольной рукой в белой перчатке и переплетая пальцы. – И не только руками.

- Идиот, – вяло отмахнулась Мэй, уже привыкшая к его глупостям. – Принеси мне лучше шампанского.

Голос звучал в меру капризно – вряд ли Тай понял, что она от его слов плотно сжимает колени.

- Нет, я еще не закончил. Это платье... оно мне нравится. Особенно шнуровка на спине. Я хочу разорвать ее. Я сильный, правда. Я мог бы.

- А шампанского не мог бы?

- Ты такая не романтичная!

- А ты такой болтун!

- У меня для тебя подарок, Мэйли.

- У меня для тебя тоже, – лукаво улыбнулась она. – Но я отдам его в полночь. Когда пробьют часы. Так принято.

- Наконец-то! В твоей спальне или в моей? Лучше в моей. У меня большая кровать. Там удобнее. У тебя комнатка маленькая и кровать узкая.

- Ты что, был в моей комнате? – мгновенно взвилась она. – Как ты мог?

Таймэн только ухмыльнулся высокомерно. Да, он был в ее комнате. И украл у нее подушку с кровати – чтобы ночью вдыхать ее запах. В себе он больше разобраться не пытался, махнув рукой. Снежный ком, катящийся с вершины горы, удержать невозможно. Ум сам собой перевел мысли в стихи: Тай часто теперь так делал, когда узнал, что Мэй любит поэзию:

- Снежный ком, снежный ком,

Ты так быстро летишь с горы, -

Удержать не под силу!

- Это Микумэ? – вскинула брови девушка. – Я не знаю такого!

- Это я, – отвернулся Таймэн, краснея. – Я принесу шампанское.

Мэй озадаченно поглядела ему вслед. Боги! Да какой же он настоящий? Он как шкатулка с секретом – открывается с разных граней.

- Прекрасная, позвольте пригласить вас на танец! – рядом с Мэй появился учитель географии, кудрявый смуглый мужчина. Явно уроженец южной провинции.

Отказать ему повода не было, но отчего-то Мэй колебалась. Ей не хотелось танцевать. С ним не хотелось. Но Тая найти глазами ей не удалось, и она вымученно улыбнулась и подала руку. Как же его зовут? Филипп? Франциск? А, Людвиг!

- Вы скучаете, – уверенно заявил кудрявый, притягивая ее к себе. – Я не могу допустить, чтобы в самую длинную ночь в году такая красавица скучала!

Мэй досадливо вздохнула. Она вспомнила, почему терпеть не могла балы: слишком близко прижимаются эти мужчины в танце. Слишком жадно глазеют в декольте. Слишком уверены в своей неотразимости.

Шаг, шаг, шаг, поворот. Что он там заливается, как соловей, не давая насладиться танцем?

- Вы очень красивая женщина, Мэй! Ваши глаза...

- Я знаю. Они узкие. И черные.

- Я хотел сказать, что они как у кошки, – не смутился Людвиг. – И вся вы такая грациозная... словно снежный барс.

- А еще я белая и пушистая, только шерстью внутрь.

Он аж с шага сбился, а Мэй, наконец, нашла глазами Тая. "Спаси меня!" – взмолилась она одними глазами, и он понял. Сунул кому-то бокалы с шампанским и решительно направился к ним.

- Позвольте я украду вашу даму, – решительно оттеснил он кудрявого. – И не спорьте, я гость вашей страны и к тому же почти Император.