Нет дыма без огня - стр. 30
– Мне тоже нечего сказать. – Она решила, что будет держать себя в руках, как бы он ее ни провоцировал. – Меня не интересует ваше мнение, мистер Такетт. Более того, я не желаю с вами обсуждать моего мужа и нашу с ним личную жизнь. Но раз уж мы заговорили о трусости, то как насчет вашего брата? Он ведь тоже не выступил в защиту моего доброго имени.
Как и ее муж, Кларк предпочел не давать каких-либо объяснений.
Она одна должна была нести клеймо позора. Молчание Кларка и Рэндалла стало равносильно приговору и самым глубоким унижением, которому она подверглась в глазах всех и которое она все эти годы переживала в душе.
– Игра завершилась. Что еще он мог сделать?
– Кларк сумел сделать очень многое. Неужели вы считаете назначение Рэндалла в Монтесангре случайностью?
– Я никогда об этом не задумывался.
– Так задумайтесь теперь. Эта страна настоящий ад, – продолжала Лаура как можно убедительней. – Сточная яма. Грязная, прогнившая микроскопическая республика, где царят насилие и коррупция. В политическом отношении – пороховая бочка, вот-вот готовая взлететь на воздух. Рэндалл не сам сделал этот выбор, мистер Такетт. Он не просил назначить его в эту страну. Об этом позаботился ваш брат, – сказала она презрительно. – Чтобы замять скандал, он решил услать нас подальше.
– Как ему это удалось? Ведь из-за вас от него все отступились. Его друзья не выдержали испытания.
– Но в госдепартаменте нашлись люди, обязанные Кларку. Он к ним обратился – и пожалуйста, Рэндалла отправили в самый взрывоопасный район, который в то время существовал на земле. Вы помните библейскую историю о царе Давиде и Вирсавии?
– Помнится, царь Давид оставил Вирсавию при себе. А что стало с вами? – издевался он. – Кларк, должно быть, не так уж ценил вас. Видно, вы были никудышной любовницей.
Красные пятна возмущения вспыхнули у Лауры на щеках.
– После скандала у нас с Кларком не могло быть никакого будущего.
– Это у него не было будущего. Вы погубили его политическую карьеру. Он не посмел больше выставлять свою кандидатуру на выборах. Кларк понимал, что американцы сыты по горло политиками, скомпрометировавшими себя с потаскухами.
– Я не потаскуха.
– Принимаю это к сведению. Но вы от них недалеко ушли, – заметил он ядовито. – До вашего появления мой брат был баловнем столицы. А после случая в Виргинии он стал отверженным.
– А может быть, довольно лить слезы о «бедном Кларке»? Ваш брат знал, на что идет.
– И должен был отвечать за свои поступки, вы это хотите сказать?
– Совершенно точно.
– На какие такие любовные подвиги вы способны, что мужчина из-за вас готов позабыть о здравом смысле?
– Я оставлю ваш вопрос без ответа. Вы считаете, что Кларк оказался единственным пострадавшим в этой истории? – Лаура прижала руку к груди. – Я тоже пострадала. Пострадала моя карьера, для меня она тоже была важна.
– Но вы уехали из страны.
– Какая разница? Если бы я не уехала с Рэндаллом в Монтесангре, я все равно лишилась бы возможности работать в Вашингтоне. Я все еще мучилась бы в поисках места, если бы совесть не заставила Кларка купить для меня эту практику.
– Что? – Он рывком поднял голову.
Лаура глубоко вздохнула, невольно от удивления приоткрыв рот. Она видела, что его изумление неподдельно.
– Разве вы не знали?
Его брови сошлись над переносицей.