Нет дьявола во мне - стр. 20
Пока он рассказывал ей свою историю, дорога закончилась. Вернее, она сделала изгиб. А к деревне следовало двигаться по тропе. Еще минут десять, не больше. Мари уже и дом свой видела. Как же быстро они дошли! Вроде бы только за ворота монастыря вышли…
– Покажи, где живешь, – попросил Ник.
Мари указала на дом с крышей, которую венчал замысловатый флюгер. Он был сделан в форме лестницы, по которой взбирается толстый кот. Отец влюбился сначала в него и только потом в дом. Вообще-то он хотел снять жилье поближе к морю, но когда проезжал мимо деревни, он увидел флюгер и захотел рассмотреть получше. А когда они подкатили к дому, то увидели на нем табличку «Сдается», и тут же принял решение снять его.
– О, я знаю хозяина! – воскликнул Ник. – Вернее, хозяйку. Очень странная женщина в годах. Художница. Она пыталась продавать у монастыря свои гравюры и акварели, но их никто не брал. На всех был изображен жирный кот. Такой же, как на флюгере. Но в этом году я старушку не видел. Переехала?
– Умерла. Ее наследница сдала этот дом нам.
– Мне пора, Мари.
– Уже? – разочарованно выдохнула она. Николас понуро кивнул. – Слушай, а давай телефонами обменяемся? Будем друг другу звонить.
– Нет, у нас это запрещено.
– Смс тоже?
– Телефоны. Как и компьютеры. Так что давай договоримся встретиться на том же месте послезавтра.
– Давай, – согласилась она, но мысленно его поправила: «На НАШЕМ месте». – Но я больше не буду для тебя блины жарить. Вдруг опять не придешь.
– Я точно приду. Но если не хочешь, не жарь. Все, Мари, пока! – И, помахав ей, заспешил прочь.
А Марианна побежала к деревне. Папа перед отъездом в Москву сказал, что наследница собирается дом продавать, и, если девочки захотят, он приобретет его…
Девочки, одна из них совершенно точно, очень этого хотела! Поэтому торопилась уговорить вторую.
Глава 6
Марко осел на диван, именно осел, как надувной матрас, из которого выпустили воздух. И именно матрас! Потому что человеком он себя точно не ощущал. Он сейчас – что-то неодушевленное, не чувствующее рук, ног, и не соображающее, что творится вокруг.
Марко сам не понимал, как смог продержаться последние два часа и не рухнуть от усталости. Он был на пределе сил после охоты и мечтал о контрастном душе, тарелке супа, стакане ледяного пива и диване. До того как найти труп, он представлял, как ввалится в свой дом, скинет сапоги, ружье, сумку, как пройдет в ванную, сполоснется, как на кухне погреет себе чаку чорбу[1], поест и заляжет с «Гиннессом» перед телевизором. Уснет сразу, как стакан опустеет. И Чак, наевшись, придет к нему и уляжется на полу, уронив свою башку на мощные лапы. Они проснутся на следующий день в ранний рассветный час и займутся дичью, что сейчас покоится в холодильнике. Марко будет ее разделывать, Чак есть требуху – он обожает ливер.
Но мечтам не удалось исполниться. Когда Марко притащился домой после осмотра места преступления, беседы с коллегами и аббатом монастыря, сил хватило только на то, чтобы осесть на диван. Он даже не разулся. И есть уже не хотелось – от усталости пропал аппетит. Пива Марко выпил бы, но идти за ним к холодильнику, это для него сейчас все равно что на Эверест взобраться.
Но спокойно посидеть Марко не дал Чак. Он притащил из прихожей сумку с дичью, положил ее перед хозяином и раскатисто гавкнул. Это означало – займись трофеями, глупый человек. Убери их хотя бы в холодильник, протухнут же. И тогда не видать мне свежего ливера, а тебе жаркого из зайца, что водились на лесистых участках и были жирны, не баловать себя тетеревом на гриле.