Нестраховой случай кота Моисея. Сборник рассказов - стр. 11
Свадьбу сыграли в нашем же загородном доме без пафоса, обильных речей, канкана и дурацких конкурсов. Родители Кирены погибли в автокатастрофе, возвращаясь из отпуска, когда ей исполнилось двенадцать лет, поэтому со стороны невесты приехали ее бабушка, да несколько смазливых подружек по университету. Я же пригласил родного брата, работавшего хирургом в городской больнице, и нескольких близких друзей, что прошагали со мной путь от суровой школьной скамьи до светлых заводских кабинетов. Наши с братом родители развелись много лет назад, и, – зловещее тождество, – их тоже не было в живых: мама умерла от тяжелой болезни, а отец, изрядно выпив накануне, замерз насмерть, заснув февральской ночью перед подъездом своего дома.
Вот так, тихо и по-домашнему, в обществе приятных людей, мы стали мужем и женой. Я всегда подозревал, что счастье похоже на мягкую неагрессивную форму безумия, и нашел этому подтверждение. Меня преследовала мания творить немыслимые доселе глупости. Я купил дорогую гитару и по полночи бренчал, сочиняя на ходу незамысловатые песни. Едва дождавшись рассвета, будил юную, обескураженную моей беззастенчивостью, жену очередным «шедевром», и дом наполнялся теплотой ее заразительного смеха.
Никогда не подумал бы, что любовь управляет человеком как инженер, меняет образ жизни, выдавливает неведомые до сих пор чувства и желания, заставляет творить, сгорая дотла, но каждый раз воскресая. Каждый вечер, возвращаясь с работы, я предвкушал встречу с Киреной, не в силах дождаться момента, когда, наконец, увижу мягкий блеск смеющихся глаз, услышу шелест бархата любимого голоса. Вместе мы ужинали, читали, наслаждались музыкой, делились впечатлениями за день. После того, как на наших безымянных пальцах заблестели символы семейной радости, я посчитал увольнение Кирены хорошим дополнительным подарком, и теперь она была предоставлена днем сама себе. Если б я знал тогда, какую чудовищную ошибку допустил.
Сам я происходил из рабочей семьи, и, сколько себя помнил, постоянно чем-то занимался. Труд у нас был в почете. Первые деньги я заработал в четырнадцать лет, когда мы с братом за два летних месяца выкрасили в ядовито-желтый цвет все ворота огромного складского комплекса. С тех пор я не мог представить себя не занятым ничем, а бездействие раздражало и мучило. Возникало странное чувство оторванности от мира, казалось, жизнь утекает в землю, плесневеет словно забытый на столе кусок сыра. Эту модель поведения я после проецировал на остальных: никто не может существовать без дела.
Много раз потом я задавал себе вопрос, почему я забыл про свой принцип, когда избавил Кирену от необходимости каждый день ходить на работу. Возможно, глядя на друзей, чьи жены блаженствовали в праздности или занимались воспитанием потомства, я решил, что и для моей любимой половины наступила пора отдохнуть от заботы зарабатывать на жизнь. Через несколько недель после нашей свадьбы, она, уже изнывая, мучаясь от безделья, – даже стихи перестали рождаться в ее голове, – решила получить еще одно образование в одном из престижных московских университетов. Конечно, я поддержал желание милой супруги, но невозможно было и предположить, что ее стремление обернется настоящей бедой. Если б только я мог повернуть время вспять…