Нестандартный ход 2. Реванш - стр. 21
— Ты уже и так красивая. Самая-самая красивая девочка, — отвлекает её Аристарх Станиславович, раскинув руки в стороны, — иди к дедушке, Бодь.
Богдана Руслановна обожала быть центром любого сборища, а уж мужским чарам и вовсе поддавалась без дополнительных уговоров.
Когда племянница спрыгнула с её колен и радостно кинулась к старшему Разумовскому, Элиза выдохнула с облегчением. Оцепенение, сковавшее минутой ранее, отступило. Но она вновь напряглась, когда ощутила на себе взгляд сидящего рядом Ромы. Осторожно повернулась к нему и поймала задумчивый прищур, свидетельствующий о том, что от него не укрылась эта своеобразная реакция.
Девушка слегка вздернула подбородок, зеркаля его же выражение лица и этим призывая прекратить столь пристальное созерцание своей скромной персоны.
Но мужчина и бровью не повел. И еще некоторое время обдавал её тяжестью сосредоточенного взора, перед тем как равнодушно вернуться к содержимому тарелки.
Элиза в дальнейшем так и не смогла расслабиться, находясь рядом со своим главным триггером. И следующие два часа старательно избегала любых контактов с бывшим мужем. Односложно отвечала на адресованные ей вопросы сидящих за столом родственников, вежливо отказывалась танцевать и стойко игнорировала глумливую улыбочку Анастасии Ильиничной, очень удачно расположившейся напротив девушки. Они с внуком будто оккупировали всё её личное пространство, превратив этот вечер в настоящее испытание.
Танцевальные группы сменяли друг друга, ведущий проводил конкурсы для гостей, в зале стоял гвалт, веселый смех не прекращался ни на минуту. А Элиза продолжала наблюдать за молодоженами, прикидывая, когда можно будет уйти, и предавалась горьким размышлениям.
И настолько сильно погрязла в своих мыслях, что во время очередного номера не сразу поняла, что вышедшая в центр девушка… это Лилит. Её Лилит, которая сейчас никак не может быть здесь.
Просто не поверила своим глазам. Дернулась на месте, вытянувшись стрункой и затаив дыхание. И больше не смогла отвести от неё завороженного взгляда… Хрупкая фигура, облаченная в черное, плыла и плыла… будто слившись с пространством. Став частью чего-то необъятного, возвышенного, вечного. Её движения повторяли каждый переход этнической мелодии и казались колдовскими узорами. А лицо… выражало душевную боль, скорбь. И всё с гордостью, статью, благородством. Человек говорил — мне дано вынести и это.
Она прощалась.
Дурочка!
Ну зачем ты мучаешь и себя, и Влада?.. Зачем расставаться настолько болезненным способом, усугубляя положение обоих!
Неудивительно, что гости не издали ни звука, ловя каждый взмах рук. Представление пленяло своей силой и мощью. Лилит умела производить впечатление. Танец у неё в крови. Она с самого детства занималась сначала бальными, а затем уже только национальными танцами, часто выступая на публике. Пару лет в подростковом возрасте её увлечение разделяла и Элиза, посещавшая ту же школу, но ей быстро наскучило это занятие. В отличие от сестры.
Когда музыка стала постепенно сходить на нет, с Лилит что-то произошло. Она переменилась в лице и неестественно рухнула на колени, укрывшись руками. Со стороны казалось, что это часть задумки. Но Элиза-то видела, что девушка окончательно сломалась.
Она подскочила, намереваясь помочь, но в последнюю секунду была остановлена крепким захватом запястья. И удивленно уставившись на руку Ромы, услышала жесткое: