Неспящие - стр. 32

– И цена вам не по карману?

Я покачал головой:

– Дело не в этом. Однако не думайте, что она не высока. Но нет, мне от вас нужен не сам фрагмент.

Я повернулся и посмотрел на юг, где в особенно ясную ночь когда-то можно было увидеть плавно вращающиеся точки света – неторопливые мошки плотного воздушного движения над лос-анджелесским аэропортом.

– Я добиваюсь довольно хороших результатов на местном уровне, но безопасная доставка через всю страну – в лучшем случае операция с сомнительным исходом и убийственно дорогая. – Я снова повернулся к ней. – Я более чем способен понести все расходы, но в таком случае я не желаю доверяться ни одной транспортной службе, кроме самой надежной.

Большой палец на ее левой руке согнулся и через ладонь потер бугорок шрама, где когда-то был ее мизинец. Жест, по всем признакам автоматический, но все-таки, я не сомневался, изначально усвоенный для того, чтобы нервировать. Однако в сферах власти и влияния, где она вращалась теперь, едва ли очень многих могла обескуражить перспектива самоувечья. Мне представилось, что свойственная движению рассчитанная отстраненность использовалась так долго, что эволюционировала и стала обладать той спонтанностью, к которой когда-то только стремилась.

Наблюдение, которое могло привести к моему убийству, если бы я посмел его озвучить. Тидзу не хотела, чтобы кто-то лез в ее психику. Это подразумевало интерес влезающего к тому, почему и зачем она что-то делает. Интерес, который нельзя было счесть полезным. Для заинтересованной стороны.

Она перестала тереть шрам.

– Вы бы хотели получить доступ к моей инфраструктуре.

Если бы мог, я бы поднял руку отрицающим жестом.

– Я хотел бы сделать заказ на доставку. И попросить вас лично проконтролировать выполнение заказа.

Она встала с грацией, как будто от потолка к ее макушке была протянута нить, которая плавно потянула ее вверх и поставила на босые ноги.

– На доставку вашей чудовищной картины?

Я снова посмотрел на окна, на этот раз выходящие на север, там в сгустившихся сумерках пылало неугасимое зарево лесных пожаров над границей Санта-Моники.

– Ей суждено войти в мою апокалиптическую коллекцию.

Она обошла стол, ежик на ее макушке был не выше моего плеча.

– Глядя на этот вид, я не вижу необходимости в такой коллекции.

Я пожал плечами, беспомощный против одного из моих влечений.

– Я не могу не думать, что в ее создании неоспоримо проявился признак близкого конца. Даже если этого не увидели.

Она встала у окна.

– У него есть имя, у этого предвестника?

Я улыбнулся ее отражению.

«Поздравительная открытка».

Ее губы дернулись и растянулись в улыбку, которую она позволила себе.

– Да. Я могу понять, чем она привлекает.

Я подошел к ней.

– Я так и думал, что вы поймете.

Я смотрел на ее профиль, восхищаясь гладкостью ее лица, более заметной в контрасте с седыми волосами, гладкостью, которая свидетельствовала о долгой бесстрастной жизни; отсутствие морщин говорило, как скрывалась досада, подавлялся смех, разглаживались нахмуренные брови, распрямлялись поджатые губы.

Вызвать улыбку на этом лице было очень приятно.

Поэтому я благодарно склонил голову.

– А вам, леди Тидзу, что вам нужно найти?

Улыбка пропала, и она подняла на меня глаза.

– Какого вы мнения об этих анахронизмах? – Она обернулась к стене с устаревшими машинками. – О моей коллекции.