Несовместимые - стр. 14
Сейчас он озвучит наказание за ослушанье, и тогда смогу окончательно принять решение, куда бежать и что делать.
– Тебя убьют.
Все же к дяде вернуться будет благоразумнее.
7 глава
За последние три дня мои нервы превратились в тонкие нити, натяни посильнее, порвутся нахрен. Сжимаю руль, стараюсь взять себя в руки, чтобы Тайсум ничего не заподозрил, в какой я жопе. Надеюсь, ему своих проблем хватает, не будет меня пристально рассматривать.
Герман Александрович выполнил свои обещания: меня в ночь нашего последнего разговора тихо доставили домой. Мне дали ровно неделю, чтобы собраться с вещами и смыться из страны.
Вчера вот писала заявление на увольнение, стойко держа оборону от ярого любопытства и стремления узнать причину моего ухода от коллег. Муравьев щурил свои хитрые глазки, щупал меня, пытался самостоятельно раскусить. Я с вызовом в глазах положила ему заявление на стол и дождалась его подписания. Возможно, он знает поверхностно причину, раз не потребовал отработки. Меня в этот же день рассчитали и выдали положенные мне деньги. Где-то в глубине души было тяжело уходить с работы, осознавая, что дорога не только в комитет, но и вообще в Россию мне заказана. Герман об этом не говорил, но его молчание более информативнее, чем двухчасовой диалог.
– Честно, Сулимович, не представляю, о чем ты со мной хочешь поговорить! – врываюсь в палату как ураган, подзадоривая себя изнутри.
Адам всегда вызывает во мне желание покусать его словесно.
Мне хватает выдержки встретиться с его глазами и не дрогнуть оттого, что этот человек сейчас лежит на больничной койке и беспомощен. Он приветливо улыбается, я фыркаю, кидаю сумку на диван и с неохотой подхожу к стулу возле кровати.
– И тебе доброго дня, – от его показательного мягкого голоса закатываю глаза.
Подлец усмехается и все же начинает меня рассматривать. Божечки, надеюсь, он мысли не умеет читать, иначе сейчас начнет пытать вопросами, а это похуже реальных пыток. Душу вытрясет, но все выяснит. Меня хватает ненадолго.
– Ну, начнешь рассказывать суть или так и будешь разглядывать? Поверь, мне есть чем заняться!
– Как ты смотришь на то, чтобы в Лос-Анджелесе открыть свой частный юридический кабинет или попасть в юридический отдел одной успешной компании?
– А ты решил побыть волшебником? – подозрительно прищуриваюсь. Он знает о том, что мне дали время смыться, или преследует свои интересы?
– Разве я похож на того, кто делает добро без выгоды?
– Вот я и думаю, что бесплатного сыра нет.
– Мне нужна твоя помощь. Ты, наверное, в курсе, что Диана думает, что любит меня…
– Она любит тебя! – запальчиво перебиваю, сверкнув своими прекрасными глазами. Сукин сын, только посмей мне обидеть подругу, выдавлю твои прекрасные глазки. – И ты осел, раз этого не видишь!
– Она думает, что любит, но это жалость. Вы же, девушки, любите жалеть, – покровительственно смотрит на меня.
Я на секундочку вспоминаю совершенно другой взгляд: более холодный, более жесткий, умеющий вывернуть тебе душу наизнанку.
– Ты должна с ней улететь в США, я помогу тебе получить работу в Америке. Собственно, ты из-за этого и возвратилась на Родину, когда приемный сын твоего дяди стал к тебе подкатывать с неприличными предложениями.
Мои глаза широко распахиваются, а сердце совершает кульбит. В упор смотрю на Адама. Он знает? Знает про Майкла? Может, знает и про Германа? Спасает мою шкуру? Это, конечно, очень благородно с его стороны, но откажусь. Диана не перенесет разлуку с этим тираном.