Несовместимость - стр. 25

- Римма Евгеньевна?

Со стороны комнаты донеслось хныканье. Миша ещё не плакал, но уже сигнализировал, что ему срочно требуется мама.

Аня бросила взгляд в сторону звука и замялась – выйти и оставить неприятную гостью одну? Не выталкивать же её вон, ещё на самом деле перенервничает и начнёт тут рожать… Но если к сыну не подойти, то он раскричится, и тогда его и за час не укачаешь.

- Сходи, посмотри, - милостиво разрешила Олёна. – Я тут посижу. Но недолго, в машине меня Егор ждёт, а ты знаешь, как он не любит ждать!

- Егор в машине? – она не хотела, но вырвалось.

- Естественно, он меня никуда одну не отпускает. Пылинки сдувает, - с довольным видом поделилась гостья. – Как только тест показал, что я ношу его родного сына, так он на меня даже дышать боится.

- И он отпустил тебя на разборки к брошенной жене? – усомнилась Анна. – А вдруг я неадекват и приголублю тебя табуреткой? Или спущу с лестницы?

- Он думает, что я приехала к портнихе, - фыркнула Олёна. – Мне рожать через две недели, я хочу, чтобы наш сын родился в браке. Но для беременной не просто подобрать достойный наряд. Я перебрала уже все салоны, теперь трясу частных швей. Егорушка относится с пониманием к моим капризам.

«Через две недели!»

Аня отшатнулась, осознав, что эта женщина забеременела примерно через полтора-два месяца после неё самой. Они летали в Таиланд, где зачали Мишу, в середине февраля, а с этой Егор переспал, получается, в начале апреля?

«Корпоратив! – вспомнила она. – Как раз 10 или 11 апреля у компании юбилей, был банкет. А я накануне отравилась креветками. Думала, что отравилась. Меня тогда весь день полоскало, и Егор отправился на корпоратив один. Вернулся он только под утро. Или утром? Не помню… Мне было так плохо, а потом отпустило, и я уснула. И причину недомогания мы узнали только тринадцатого, когда Гоша едва не силой отвёз меня в клинику, потому что за три дня тошнота не прошла».

Чёрт, как больно-то!

- Если думаешь, что мне доставляет удовольствие лицезреть твою физиономию и тратить время на посещение трущоб, то ты глубоко ошибаешься, - произнесла Олёна, чуть повысив голос, чтобы Ане было слышно из комнаты. – Но ради благополучия своего малыша я готова и не на такое. Полагаю, ты тоже, поэтому вспомни, что тебе говорила Римма Евгеньевна… Она ведь предупреждала, верно? Уноси ноги, пока можешь.

Тем временем Аня склонилась над кроватью: Мишино терпение явно подходило к концу. Ребёнок куксился, а оттопыренная нижняя губка сигнализировала, что мальчик вот-вот разразится плачем. Мать поспешила взять его на руки, и малыш тут же перестал хныкать и расплылся в улыбке.

- Ах ты, притворщик! – прошептала она сыну. – По какому поводу недовольство? Ты поел, подгузник свежий… Просто соскучился?

- Надо же, если не знать, что мальчишка чужой, то можно подумать, что он и вправду от Егора. Видимо, в папаши ты специально выбрала похожего на Горина мужика.

От раздавшегося за спиной голоса Анна вздрогнула и повернулась боком, закрывая собой Мишу.

- Умно, только это тебе не помогло, - как ни в чём не бывало, продолжила гостья.

И Анна не выдержала, выпалила первое, что пришло в голову.

- Ты можешь говорить, что угодно, но мой муж…, - Олёна вскинула бровь, да Аня и сама осеклась.

Но уже через мгновение взяла себя в руки и продолжила: