Несостоявшийся рассвет. За гранью. Повести - стр. 28

Нашу стайку первоклашек такие «болиды» могли разнести по углам – дай им только волю! Но на первых порах за нами присматривали дежурные преподаватели. И то кое-кому из первоклассников доставалось, если зазевавшийся новичок не успевал прижаться к стене.

– Эй, вы, первоклашки! – неожиданно орал, несущийся в нашу сторону какой-нибудь подросток. – Разойдись!

И со всего размаха врезался руками в стенку, чтобы не придавить кого-нибудь из нас.

Урок изучения первых букв Букваря для меня показался не очень интересным. Их я уже проходил в Окунево, и всё время рвался вперёд, посмотреть страницы и картинки, которые ожидали нас дальше. С грустью отметил, что до них ещё далековато. Я так засмотрелся, что не услышал слова Ирины Владимировны.

– А дальше продолжит чтение Белов – сказала она.

Я стал лихорадочно листать назад страницы Букваря, чтобы найти нужное место, но это оказалось непросто!

– Ма-ма,.. ма-ма! – прошептал мне, сидевший рядом сосед по парте.

– Мама мыла раму, – скороговоркой ответил я, хорошо помня по окуневским урокам эту въевшуюся каждому бывшему первоклашке фразу.

– Ты где это вычитал, Белов?

– В Окунево, – честно признался я.

– А, так ты уже умеешь читать, Владик? – догадалась Ирина Владимировна. – Это хорошо, но, если не будешь следить за нашим чтением, я поставлю тебе в следующий раз двойку. Садись и открой Букварь на первой странице.

Я с огорчением плюхнулся на сидение парты и нечаянно громко хлопнул её откидной крышкой.

– Ну-ка, пожалуйста, встань, Белов, ещё раз.

Ничего не понимая, я поднялся.

– Ребята, – обратилась уже ко всему классу учительница, – вставать и садиться, находясь за партой нужно тихо и не хлопать крышкой. Сейчас Белов покажет нам, как это надо делать. Стараясь изо всех сил, я сел на скамью, не издав ни звука.

– Вот и молодец! Все поняли, как надо вести себя на уроке?

– Да-а, – вразнобой проблеяла малышня.

– А теперь можете идти домой. До свиданья!

– До свиданья! – более дружным хором ответил класс.

Раздался звонок, и мы, не спеша и чинно, стали покидать класс. На этот раз мы все знали, что это звонит тётя Клава, с которой успели познакомиться на предыдущей перемене.

Тогда, преодолев страх, быть сбитыми с ног старшеклассниками, мы, по нескольку человек, сумели перебежать к тумбочке, покрытой красным материалом. На ней стоял медный колокольчик с деревянной ручкой. Тетя Клава – звонарь и по совместительству уборщица и сторож школы – в это время отгоняла от нас шваброй шустрых пацанов. Когда мы собрались возле тумбочки, то разглядели на ручке колокольчика привязанный к нему красный бант по случаю начала учебного года. На его бронзовой и потемневшей от времени поверхности красовался большой двуглавый орёл, а по всей нижней окружности проглядывала какая-то надпись.

Каждому из нас обязательно хотелось потрогать колокольчик пальцем, и тётя Клава с удовольствием разрешила это сделать. Какой-то подбежавший балбес ухитрился за её спиной щёлкнуть по нему пальцем. Колокольчик ответил глухим жалобным звоном и сразу же замолк.

– Ах, ты, негодник! – пригрозила хулигану шваброй тётя Клава и поправила бант на деревянной ручке.

– Нравится? – спросила она.

– Да! – ответили мы хором.

Тут она посмотрела на висящие над тумбочкой часы, охнула и схватилась за ручку колокольчика.