Несостоявшийся проект (сборник) - стр. 47

Но теперь положение в стране и во всем мире сложилось такое, что трезвый подход советского руководства к назревшим проблемам просто невозможен без научного, беспощадно объективного понимания самой сущности коммунистической системы, ее закономерностей и тенденций. У горбачевского руководства хватило ума признать очевидные всем общеизвестные недостатки советского общества и констатировать проблемы, от которых уже нельзя было дольше уклониться.

Но у него не хватило ни ума, ни мужества для того, чтобы допустить научное понимание самой сущности социальной системы, реальных причин очевидных недостатков и тех возможностей и «невозможностей», которые лежат в самой системе. У него не хватило ни ума, ни мужества для того, чтобы выработать программу действий в соответствии с природой руководимой системы, а не с субъективными представлениями о ней и амбициями некоторой части партийных чиновников, дорвавшихся до власти.

Отсутствие разумной трезвости сказывается буквально в каждом действии горбачевцев. Возьмем, например, их отношение к административно-бюрократическому аппарату. Он приобрел огромную власть не по недосмотру высшего начальства, а совершенно естественно, вырос из самого базиса общества. Коммунизм без этого аппарата так же невозможен, как капитализм без денег, без прибыли, без конкуренции, без банков. В условиях обобществления средств производства в масштабах страны и объединения всей деловой жизни в единый социальный организм с необходимостью возникает гигантская система власти и управления. Эта система имеет свои неумолимые законы функционирования, неподвластные никаким постановлениям ЦК, никаким призывам вождей. Можно снять человека с какого-то поста в этой системе. Но нельзя отменить сам пост. Даже если такая отмена состоится формально, фактически отмененный пост так или иначе будет заменен новым. Причем пост определяет и то, каким будет поведение его обладателя. Уклонения от нормы при этом не отменяют норму.

Попытки Горбачева обращаться непосредственно к неким народным массам через голову аппарата власти и управления выглядят просто смехотворно. Это либо демагогия, рассчитанная на простаков, либо непроходимая глупость. Такое обращение вождя непосредственно к массам было уместно и давало эффект в сталинские годы, то есть юности советского общества. Теперь это общество превратилось в зрелый социальный организм. Народных масс в старом смысле слова нет. Есть низшие слои, не играющие решающей роли в деловой жизни страны. Огромное число чиновников само входит в массу населения (в «народ»). Обращаться прямо к некоему «народу», минуя их, как это позволяют теперь средства массовой информации (особенно телевидение) и как это делают горбачевцы, значит заменять реальное управление страной на видимость такового, прикрывать фактическое разрушение системы управления болтовней о ее усовершенствовании. Так обстоит дело со всеми горбачевскими новшествами в этом важнейшем подразделении советской социальной организации. Невольно напрашивается вывод: горбачевизм есть стремление бездарных и научно безграмотных, но тщеславных партийных карьеристов перехитрить не только людей, но и объективные социальные законы. Горбачев говорит, что он любит «советоваться с Лениным», т. е. читать сочинения Ленина. Если уж он искренне хочет блага стране и народу, ему в первую очередь следовало бы забросить подальше сочинения классиков марксизма и советоваться с теми, кто действительно стремится к научному пониманию современности. Но, судя по всему, в окружении Горбачева таких людей нет. Тенденция отбросить марксизм, включая ленинизм, есть. Но не ради научного подхода к советской реальности, а скорее ради западных столь же ненаучных представлений о нем.