Несмотря на время - стр. 19
– Что у тебя в кружке? – спрашиваю я тихо, чтобы никто не услышал. Она смотрит на меня пустым взглядом и изгибает губы в глупой улыбке.
– Вино, конечно, – отвечает она и хихикает.
Я столбенею, открываю рот и закрываю. Нужно что-то делать, иначе я потеряю над ней контроль. Хватаю её под руку и тащу за собой наверх. Она возмущается, вино из стакана выливается на ковёр и голоса вокруг стихают. Стараюсь не обращать внимания на их взгляды. Все они пришли сюда за зрелищем, всем интересно, как мы переживаем горе… Так вот смотрите.
С горем пополам мы добираемся до спальни сестры, и я укладываю её в постель. Она протестует, бормочет что-то невнятное, но всё же ложится. Даю ей таблетку аспирина и стакан воды. Не знаю, сколько она выпила, но чую, похмелье у неё будет страшное, и справляться с ним придётся мне.
– Я хочу к маме, – тихо шепчет Элизабет, укрываясь одеялом.
– Знаю, детка, – сажусь на краешек кровати и глажу сестру по светлым волосам. – С нами всё будет хорошо, мы справимся.
– Тебе не стать ей, – бормочет она.
– Никто не сможет стать ей.
И это правда, такой как она, мне не стать никогда. Мама была добрым и покладистым человеком. Она никогда на нас не кричала, всегда находила выход из любой ситуации. Но я не такая и не знаю, смогу ли стать хоть отдалённо похожей на неё.
Слышу лёгкое сопение сестры, поправляю одеяло и выхожу из комнаты. Пусть отдохнёт, а потом мы с ней обо всём поговорим. Нужно решить, как действовать дальше. Жизнь продолжается, как бы глупо это не звучало.
Решаю вернуться к гостям, но внезапно сталкиваюсь с Кэмом. Смотрю на него снизу-вверх и не могу вымолвить ни слова. Он тревожно смотрит на меня, а его руки сжимают мои плечи.
– Как она? – спрашивает он и кивает в сторону спальни Лиз.
– Проспится, всё будет нормально, – отвечаю я и отскакиваю от него подальше. Такая близость с ним сводит меня с ума, а мне нужен трезвый ум.
– Может, поговорим? – осторожно спрашивает он, и я киваю.
Мы идём ко мне в спальню, и я закрываю за ним дверь. Сколько раз он был здесь, но сегодня всё ощущается иначе. Он где-то снял пиджак, и теперь на нём лишь белая рубашка, галстук развязан и уныло висит на шее. Кэмерон засовывает руки в карманы брюк, проходится по комнате и встаёт напротив окна.
– Помню, как мы любили качаться на этих качелях, – произносит он, глядя в окно на задний двор, где висит старая шина. – А там ты упала и сломала руку.
Он кивает в сторону домика на дереве, где пару лет назад я по глупости свалилась прямо на руку. Кэм поворачивается и смотрит на меня глазами полными грусти.
– Мы должны всё решить. Я знаю, что ты уже придумала план действий, но поверь мне, он идиотский. Мы справимся со всем вместе, вот увидишь, – он подходит ко мне и берёт за руки. Его ладони обжигают мои ледяные руки, и по коже бегут мурашки. Не знаю, что мне сделать, хочу убежать от него, но так же отчаянно хочу его поцеловать.
– Кэм, я не могу поехать с тобой, они не справятся без меня.
– Ты можешь приехать через месяц, как и хотела. За это время они придут в себя, а ты должна ехать. Не думаю, что твоя мама хотела, чтобы ты забросила своё будущее. Ты сильная и переживёшь это.
– Не говори мне, чего бы она хотела! – кричу я и отхожу от него. – Она не спросила, чего хотим мы, она умерла, и ей нет ни какого дела, что буду делать я со своим будущим! Её больше нет, и мне нужно разгребать этот бардак самой!