Неслучайные - стр. 8

Долго сопротивляюсь, но все же смиренно сижу, пока Мия самостоятельно катит меня по коридору, в котором везде приглушен свет, ведь время для посещений давно закончилось.

— Как тебе удалось договориться? — смотрю на подругу через плечо. — Мама сказала, что в реанимацию никого не пускают, только родителей.

— Ты забыла мою фамилию? — она тихо усмехается и, не сбавляя темпа, наклоняется к моему уху. — Картерам везде открыта дверь. Правда, в саму палату входить нельзя, так что полюбуешься на своего крашеного через стекло.

Тяжело вздыхаю и оставшуюся часть пути тупо молчу.

Поднявшись на лифте на три этажа выше, Мия выкатывает меня в светлый холл и уверенно заворачивает направо. Проезжаем еще несколько метров и подруга резко тормозит.

— О, кажется, пришли.

Она разворачивает меня лицом к широкому окну, вмонтированному в стену, но так как я нахожусь в сидячем положении, то естественно мне ничего не видно. Выпрямляю спину и вытягиваю шею на максимум, но моему взору показываются лишь верхушки мигающих приборов.

Обхватываю пальцами потрепанные подлокотники и, опираясь всей силой на руки, немного приподнимаюсь в кресле. Обеспокоенный взгляд сразу же цепляется за бледного Тайлера, лежащего на кровати. Его красивые глаза закрыты, а нижняя часть лица скрывается за трубками. Зрелище не для слабонервных, вот и мои эмоции на пределе, к горлу подкатывает удушающий ком. Сил больше нет держаться, локти подводят все тело, и я плюхаюсь обратно в кресло, глотая непрошеные слезы, что потоком льются из моих глаз.

— Эй, Эмма, — Мия сразу же опускается передо мной на корточки, — успокойся. Он в стабильном состоянии, врачи дают хорошие прогнозы, все обойдется.

Стираю ладошками соленые дорожки и смотрю на подругу сквозь мутную пелену.

— И ты еще будешь ходить, — продолжает успокаивать меня. — Сейчас твой организм оклемается после аварии и начнет восстанавливаться. Только тебе нельзя лениться, — смотрит строго, — поняла?

— Угу, — нервно всхлипываю и шмыгаю носом.

— Пообещай мне. Прямо здесь и сейчас. Что ты не сдашься.

— Обещаю, — произношу тихо.

— Не слышу, Эмма, — требует Мия и встает передо мной, ставя руки на пояс.

— Обещаю, — стараюсь говорить четко, но мой голос дрожит.

— Вот и умница, — она осторожно целует меня в щечку, обходит и берется за ручки кресла, чтобы вернуть меня обратно в душную палату.

5. ГЛАВА 5.

Эмма

Моя палата медленно превращается в тюрьму. Из-за травмы позвоночника, я вынуждена сутки напролет сидеть взаперти и слушать причитания мамы, в такие моменты меня иногда накрывает паника и страх. А что, если я не смогу больше ходить? Врачи всего лишь разводят руками и боятся давать хоть какие-то надежды. От этой чертовой неопределенности я начинаю замыкаться в себе, медленно обрастаю колючками и не желаю ни с кем общаться. А еще, часто огрызаюсь с мамой, хотя искренне понимаю, что она желает мне только лучшего. Но поганый язык не слушается меня и злые слова вылетают быстрее, чем я успеваю закрыть рот.

— Тебе не нужно было ездить в реанимацию к тому парню, — мама бубнит себе под нос, убирая с кровати поднос с ужином, к которому я так и не притронулась, аппетита вообще нет. — Он сделал тебя инвалидом на всю жизнь, — резко выпуливает и сразу же осознает что сказала.

Она смотрит на меня испуганным взглядом и прикрывает рот руками.