Несколько дней в аду - стр. 27
– Нет.
– Эйлин…
Он пытался давить на нее, а она устала от этого еще в той, прошлой своей жизни.
– Я не собираюсь терпеть это…
Эйнджел посмотрел на нее.
– Прости, – сказал он тихо. – Ты права. Я перегнул палку. Пойдем в дом, я объясню, что имел в виду. Но сначала я хочу, чтобы ты пообещала мне кое-что.
– Если смогу.
– Пообещай.
– Эйнджел, я не знаю. Ты не сказал мне, что я должна пообещать.
Он фыркнул:
– Разве? Пообещай, что позволишь мне заботиться о тебе и Аароне. Сонни знает, что я могу это сделать. Ты мне веришь?
Могла ли она согласиться на это? Эйнджел ничего не знал о Чаке и связанных с ним проблемах. Или Эйнджел намекает на то, что мог бы стать для нее больше чем другом? Нет, какая же она дура. Он просто предлагает ей помощь.
– Да, Эйнджел, я тебе верю и знаю, что ты сможешь о нас позаботиться. Приятно, когда можешь на кого-то положиться, хотя я вовсе не слабый цветок и постоянная опека мне не нужна.
– Обращайся, когда понадобится, я рядом. Пойдем.
Эйлин уже бывала в доме Эйнджела, когда Аарон познакомился с Сонни. Тогда этот дом напоминал скорее декорацию к фильму ужасов – повсюду паутина и пауки, на полу пыльные ковры.
За прошедшие месяцы Эйнджел успел основательно преобразить свое жилище: он выбросил старые ковры, убрал паутину, заменил разбитые стекла в окнах. Эйлин прошла через большой холл, мимо лестницы, и вошла в гостиную. Из того, что она увидела по дороге, ей стало ясно, что Эйнджел вложил в этот дом много сил и средств.
– Ну и как тебе? – спросил он и включил свет.
Стены цвета карамели, блестящий дубовый пол. В углу сложены строительные и отделочные материалы, накрытые куском полотна. Единственной мебелью в комнате была огромная круглая кушетка с розовой, местами потертой обивкой, явно антиквариат.
– Замечательно! – похвалила Эйлин. – Ты уже так много сделал. Поздравляю.
Эйнджел улыбнулся. Она никогда не видела у него такой улыбки – теплой, мальчишеской.
– Присядьте, мадам. Прекрасно смотришься на этой кушетке. Я решил оставить ее, уж очень она тут к месту.
– Нужно сменить обивку – и будет совсем хорошо.
– Думаешь?
– Я знаю. У тебя отличный вкус.
– У тебя тоже. Красный тебе очень идет.
Эйлин пожала плечами:
– Спасибо. Это просто старый спортивный костюм.
Он окинул ее взглядом, и Эйлин заметила в его глазах восхищение.
– Не могу больше терпеть, – сказал он, – я должен показать тебе кухню.
Потирая руки, словно в нетерпении, Эйлин проследовала за ним через длинный коридор в кухню.
– Будешь делать столовую? – поинтересовалась она.
– Да, собираюсь.
– Если она будет далеко от кухни, на столе у тебя всегда будут холодные блюда.
Эйнджел ничего не ответил. Эйлин вошла вслед за ним в кухню – помещение внушительных размеров.
В углу, возле окна, стояла рождественская елка без игрушек. Эйнджел быстро подошел к ней и воткнул вилку в розетку. На елке расцвели разноцветные огоньки гирлянды.
– Вот, – сказал он, – игрушек пока нет, но я хотел, чтобы у Сонни была елка.
Судя по тому, с каким восторгом Эйнджел смотрел на елку, он поставил ее не только для Сонни.
– А теперь кофе.
Он достал кофеварку и водрузил ее на стол. Все кухонные приборы были из нержавеющей стали, плита – газовая, современная.
– А можно чего-нибудь холодного? – спросила Эйлин. – Очень пить хочется.
– Конечно. Хочешь, перейдем в комнату?