Несерьезные отношения - стр. 15
Ведь даже не прятался, подлец, знал же, что в любой момент могу увидеть его переписку! Пароли на телефонах у нас всегда были одинаковые. Бесстрашие или… плевать ему на меня и на то, что узнаю о любовнице! Ничего он не прятал! «Олеся» – так и записано в контактах. Хоть бы шифровался, как все гулящие мужья! Записал бы Петром Ивановичем или «Шиномонтаж».
Все предельно ясно. Врут те, кто не хочет разрушать отношения. Сходят налево… ну вот такая натура у них, кобелиная… а потом – домой. Женя решил не скрываться – видимо, наш брак для него ничего не значит. Ухмыляюсь. Зачем от больной жены прятаться? Как там Олеся написала? Денег мне дать? Отлично! Поправочка: я все возьму сама. Ошибся ты, Женя: может, я и больная, но не дура.
Прикрываю глаза и слышу трель мобильного. Злюсь на себя, что не отключила. Господи, как не хочется вставать! Закрываю уши, прижимая подушку к голове. Сколько можно-то?! Телефон замолкает секунд на пять, а потом снова взрывается бодрой мелодией. Сил больше нет слушать этот перезвон! Делаю нечеловеческое усилие над собой, встаю и достаю мобильник из кармана куртки.
На экране, словно в припадке, подпрыгивает надпись: «Женя». Сбрасываю звонок и перевожу телефон на беззвучный режим.
– Иди к черту, Женя!
Возвращаюсь на диван, бросаю на пол все еще подающий признаки жизни телефон и подтягиваю под голову подушку. Нащупываю какой-то плед на подлокотнике, заворачиваюсь в него и пытаюсь уснуть.
Переписка мужа с любовницей снова всплывает перед глазами, а воспаленный мозг услужливо дорисовывает картинки их страстных встреч: поцелуи, ласки, обнаженный торс Жени и стонущая Олеся, обхватывающая его стройными ножками. Мотаю головой, желая навсегда избавиться от этого кошмара. Мне сейчас не мужа с любовницей представлять надо, а свою жизнь. Начать с простого: выспаться и успокоиться, а потом подумать на свежую голову, что можно сделать. Вздрагиваю всем телом и накрываюсь пледом с головой. Почему-то становится холодно, я дрожу, а в голове разливается липкий туман. Надо немного поспать, сон должен помочь. Глаза закрываются, и я начинаю проваливаться в темноту.
Практически весь день сплю, а когда просыпаюсь, даже не пытаюсь вставать с дивана. Лежу на спине, смотрю в потолок и плачу. Мыслями возвращаюсь в нашу с Женей квартиру и вспоминаю, как нам было хорошо, как мы любили друг друга, вместе радовались успехам. Тяжело расставаться с прошлым, очень тяжело. Умом понимаю, что все, это конец, но глупое сердце никак не хочет смириться с этом. Снова плачу, слезы текут по щекам, и я шепчу себе всякую ерунду, то успокаивая себя и жалея, то ругая за то, что лежу здесь, как размазня. Снова засыпаю. Тревожный, чуткий сон отнимает последние силы. Просыпаюсь резко, подпрыгиваю, когда слышу, как на полу глухо гудит телефон, читаю на экране имя мужа и опять плачу. Плачу и засыпаю.
На следующий день я просыпаюсь с диким кашлем. В горле сухо, словно в пустыне. Поднимаюсь и, держась за стену, иду в сторону кухни. Достаю из шкафа первую попавшуюся кружку и набираю воды, но как только делаю несколько глотков, чувствую, что начинаю отключаться. Страх, что я здесь одна и никто не поможет, заставляет меня действовать. Выплескиваю воду из кружки себе на лицо и почти ложусь на стол. Дыхание перехватывает, сердце бешено колотится, а я изо всех сил пытаюсь удержаться в сознании.