Несерьезные отношения - стр. 11
«Дзинь-дзинь!» – раздавался звоночек, пытаясь остановить меня, а я, дура, затыкала уши.
Отдых пошел мне на пользу. Тепло, солнце и безмятежный покой. В день отъезда, из огромного зеркала пятизвездочной гостиницы на меня смотрела прежняя Полина. Улыбаясь своему отражению, я запоминала себя, запоминала свои ощущения. Вот такой я должна быть всегда! Обещаю, что больше не позволю сломить себя. Какие бы проблемы ни подкидывала мне жизнь, буду встречать их с поднятой головой, идеальной прической и макияжем.
Именно боевой настрой после отпуска помог мне быстро погрузиться в работу, с ее бесконечными командировками, контрактами, поиском помещений и получением разрешений. Мы с Женей расширяли сеть ресторанов, и каждый из нас работал со своей географией. Усталость порой валила с ног, но я помнила обещание, данное самой себе в Эмиратах, и сегодня, с трудом разлепив глаза после трехчасового сна, ехала в клинику на полное обследование.
Пока пробираюсь по забитому машинами городу, прислушиваюсь к ощущениям. Сегодня, как и месяц назад, ничего кроме облегчения не чувствую. Желания биться в истерике или рвать на себе волосы тоже нет. Пока вижу только плюсы: не надо переживать о пропущенной таблетке, можно пойти в спортзал и… много чего еще. Да практически все можно!
Все.
Только ребенка у меня никогда не будет. Врач сказал однозначно: только суррогатная мать или усыновление. Смогу ли я полюбить абсолютно чужого ребенка, малыша, в котором не будет ничего от меня или от Жени? Представляю младенца или ребенка постарше. Вот мы знакомимся с ним, общаемся, оформляем документы, и не откликается, ничего внутри не реагирует. Словно черно-белое кино смотрю и чувствую, как только что обретенное спокойствие дает трещину.
Не смогу! Даже думать об этом больно! Может быть, позже?
Тогда – суррогатная мать. Врач сказал, есть картотеки, и можно выбрать ту, которая будет вынашивать нашего ребенка. Опять внутри все сопротивляется этому, а чужая женщина воспринимается как высшее зло, как соперница: ведь она может выносить ребенка, а я – нет, и Женя будет видеть ее и сравнивать меня, измученную ожиданием и лекарствами, с нею, пышущей здоровьем, красивой и… настоящей.
Не-ет, не хочу так!
А как хочу?
Никак. Уже никак. Запихиваю все мысли о материнстве в самый дальний уголок памяти и крепко запираю их там. Мне нужна передышка, хотя бы на эту неделю, пока жду результаты обследования. Ставлю на паузу жизнь, мысли, чувства и не принимаю никаких решений. Просто живу.
За день до приема мои нервы не выдерживают. Утром просыпаюсь разбитая, потому что всю ночь мне снился странный сон. Я плакала. Сам сон вспомнить не получается, только слезы. Провожу ладонью по щеке, она влажная. Поворачиваю голову. На своей половине кровати крепким сном спит Женя. Тихо, чтобы не разбудить его, выскальзываю из-под одеяла и иду в ванную. Пытаюсь привести себя в чувство контрастным душем, попутно говоря себе, что сон не повод для паники. Конечно, не повод! Я просто позвоню Даше и попрошу ее завтра сходить на прием со мной, и это никак не связано со сновидением.
Дашка соглашается, она в последнее время со всем соглашается, потому что счастлива. У нее в отличие от меня все получилось, и я очень рада. Негатива в моей жизни было достаточно, и вряд ли я смогла бы вынести рядом еще одного несчастного человека.