Нерядом - стр. 8
Зеваю, вставать вообще не хочу, набираю папу. Он берет трубку с третьего гудка, и по звуку я слышу, что он в машине.
– Проснулась, Мышка?
– Разбудили, – ворчу и снова зеваю. – Папуль, а ты далеко сейчас? Куда едешь?
– Не поверишь, – вздыхает он и явно недовольным голосом говорит: – Еду на свидание.
– Ого! Девушку нашел?
– Двадцать три дебила я себе нашел, а они херней страдают. Поем и вернусь, расскажу потом.
– Ладно, – хихикаю, уже хочу знать подробности. Папа всегда очень смешно о своих «Фениксах» отзывается, особенно когда они творят что-то прикольное. А творят они постоянно! Хочу с ними со всеми познакомиться, у них явно не бывает скучно.
– У тебя все хорошо?
– Да-а-а! Я просто хотела сказать, что если вдруг мама тебе будет звонить, не бери трубку, пожалуйста. А то мне названивает…
– Ты ее игнорируешь? – спрашивает папа вмиг изменившимся тоном. Дайте этому мужчине премию какую-нибудь за человечность, пожалуйста. Потому что я не понимаю, как можно пережить столько плохого от одной женщины и все равно до последнего ее защищать. Просто уже знаю, что он скажет… Поэтому тихо угукаю, отвечая на вопрос. – Она волнуется, дочь.
– Только о самой себе она волнуется! – психую, все еще не могу простить ее.
– Отлично, – разрешает мне сказать именно так, – но трубку надо взять, чтобы мама знала, что ты жива и здорова. Хорошо?
– Ну па!
– И я тебя, Мышка. Скоро буду.
Он бросает трубку, как всегда оставляя последнее слово за собой, и я падаю лицом в подушку, заглушая хныканье. Одни диктаторы кругом! Но с папой проще… И в целом-то он прав, я понимаю, но никуда свою обиду деть не могу, она кусает меня, и кусает больно! Но слово папы для меня всегда было законом, есть и будет. Я могу психовать сколько угодно, но всегда его послушаю, и он это знает… И пользуется этим наверняка!
Поэтому сквозь слезы обиды, злости и грусти я все-таки беру трубку, когда мама звонит в следующий раз.
– Алло, – отвечаю негромко, сразу нарываясь на крики. Да-да, я сама виновата, что не отвечала, но неужели обязательно сразу кричать?
– Ди, это не смешно! Я звонила кучу раз! Что за концерты?!
– Никаких концертов, ма, я спала, – говорю ей и тут же зеваю, словно подтверждая свои слова.
– Где? На вокзале? Я приеду тебя заберу!
– Ма, я уехала к папе и спала у него, ни с какого вокзала меня забирать не надо.
– Ты серьезно уехала? – тут же меняется ее тон. Если до этого я и правда слышала нотки обеспокоенности, то сейчас… нет. Там совсем другие нотки, и мне от них некомфортно. – И он спокойно тебя принял? Даже не удосужился сообщить мне?!
– А ему что, надо было выгнать меня? – злюсь, мне так обидно! Ну почему мы не можем быть просто подругами, а? – И он не знал, что ты не в курсе, где я, хватит уже его обижать!
– Да никто твоего папашу не трогает, – фыркает она и, я готова поспорить, закатывает глаза в своей излюбленной привычке. – Когда тебя дома ждать?
– Никогда, – говорю на выдохе, набравшись смелости. – Ты сама сказала, мам, что я могу не возвращаться, если поеду к нему, что ты меня не пустишь. Я уехала, значит, все. Папа меня не выгнал, а к тебе… я не вернусь. Ты меня очень обидела этими словами. Поступлю тут на хореографа, как и мечтала.
– Что ты несешь?! – злится она. – Дура, ты же жизнь себе сломаешь! Ничего не добьешься и будешь сутками торчать с этими неблагодарными детьми? А жить где? В его съемной однушке? Не сходи с ума, возвращайся домой!