Нереальная. Моя - стр. 32

- Нет, конечно. Если б это была моя игра, ты бы так просто не отделалась. С моих игр выходят, как после ночи хорошего секса: не раньше семи утра, выжатыми, как лимон, и абсолютно удовлетворенными.

- Ой боюсь-боюсь! – хихикнула я, - Без шуток, я б поиграла. Я так-то всегда топлю за экстрим, ты же знаешь. А сегодня мне показалось все довольно лайтово.

- Дааа? Лайтово? – карие глаза прищурились, - А мне тут Влад живописал, как ты сегодня на трехметровую стену карабкалась, цепляясь каблуками. Или это не экстрим, по-твоему?

- Нашел кого слушать! Это же Влад. Он как обычно раздул из гандона дирижабль, - небрежно махнула я рукой, - там было метра два максимум и он сам же меня туда и подсадил.

- Лееерка, - вдруг то ли нежно, то ли насмешливо пропел Ник и резко затянулся, - ты не меняешься!

А я неожиданно залипла на его губах, плотно обхватывающих сигарету. Ничего особенного вроде, обычные мужские губы: узкие, обветренные. Наверняка жесткие на ощупь. И вдруг меня каааак накрыло. Твою налево, я ж с ним целовалась! По синей лавочке. На том самом финише. Вашу ж маму… Вот это я дала! В голове внезапно вспыхнули, как кадры из фильма, утерянные мгновения того вечера. Как я, пошатываясь, выхожу на улицу, курю и бездумно смотрю на крупные желтые листья, а холодный воздух пополам с сигаретным дымом обжигает легкие. А потом рядом появляется Ник. Его дикий жадный взгляд бьет по нервам. Меня неожиданно срывает, я притягиваю его к себе и целую взасос. Блядь. Хорошо, что он мне это не вспоминает. А еще, если по чесноку, немного жалко, что я вообще не помню, каким был сам поцелуй. Стерлось из памяти. Еще бы, столько текилы вылакать! Интересно, ему хоть понравилось?

От этих мыслей мне моментально стало жарко и неловко, поэтому я воровато отвела взгляд от Ника и уставилась в окно. Что он там говорил-то, господи? Что я не меняюсь?

- Меняюсь, - мой голос прозвучал хрипло и неожиданно серьезно, - и больше, чем мне бы того хотелось.

И я тут же, спохватившись, звонко рассмеялась, чтобы мои слова показались шуткой.

- Вот ты точно изменился! Давно стал оргом?  

- Примерно через полгода, как ты ушла, - Ник задумчиво поглядывал на меня, его руки уверенно лежали на черном пластике руля. Красивые. С изящными, длинными, как у пианиста, пальцами.

- Через полгода? А, понятно, - я вдруг сообразила, что едва не потеряла нить беседы, засмотревшись на Ника. Черт-те что, как-то неловко при живом супруге чужие мужские руки глазами облизывать, - Слушай, Энкаунтер так помолодел, это просто кошмар какой-то! Мы когда играли, были в основном взрослые игроки – тридцать и около того, а сейчас сплошные дети.

- Есть такое, - не стал спорить Ник, - но ты и этих детей умудрилась впечатлить. Стрэнджер стоял возле тебя, только что слюнями не захлебывался.

- Это тот рыжий?

- Он самый.

- Ник, - состроила я досадливую гримасу, - ну вот сколько ему лет? Двадцать? Двадцать два? На что он рассчитывал со своими томными взглядами и детсадовскими подкатами? На то, что я его усыновлю?

Ник громко расхохотался.

- Обожаю тебя, Лерка! Значит, Стрэнджер для тебя слишком юный, а что насчет его папаши?

- С ума сошел? Он же прям старый!

- А зачем ты перед ним трусами сверкала?

- Ну надо же было как-то его отвлечь, чтобы наши ребята успели код вбить, - справедливо возразила я, - вот я и сказала, что мне жарко, и задрала юбку. Его проблемы, что он загляделся и про код забыл.