Нераскрываемые преступления. На грани «Реального мира» - стр. 20

– Так вот, – продолжил Артемьев, игнорируя пришедшего, – нашего сотрудника обвиняют в совращении малолетней.

– Сколько ей? – буркнул Томченко. – Четырнадцать?

– Тринадцать, – выдохнул Пётр.

Сергей присвистнул, а затем спросил:

– А ты как там оказался?

Присутствующие переглянулись.

– Странная история, – наконец сказал Артемьев, – некто позвонил мне по телефону и сообщил, где ты находишься.

«Учитель, – понял Сергей, – только он мог знать».

Керенский заметил, что его старший товарищ еле заметно кивнул, но допытываться о причине не стал.

– Как ты с этой… – зам. генерального на мгновение запнулся, подбирая слово, – потерпевшей, сошёлся?

– Чётко не помню, – честно признался следователь.

– Великолепно! – зааплодировал Артемьев. – Он не помнит, как совратил девочку.

– Надо ещё разобраться, кто кого совратил.

– Так, хватит, – оборвал всех Керенский. – Давайте по делу.

На правах спасителя он почувствовал себя главным, но тут же сник, получив от обоих спорщиков предупреждающие взгляды.

– В общем, насколько я понимаю, это серьёзная, хорошо продуманная подстава…

«Интересно, когда они это придумали? – думал следователь, слушая начальника. – Видимо до того, как я убил генерала. Как бы запасной план».

Внезапно Томченко весь похолодел.

– А труп Федорука нашли? – спросил он, невежливо оборвав заместителя прокурора на полуслове.

– Труп? – не понял Артемьев. – Генерал Федорук исчез несколько дней назад.

– Исчез?

– Да, пропал без вести, – подхватил Пётр. – На ТВ сейчас только об этом и говорят. Какие только версии не строят от…

«Понятно и это успели подчистить».

Сергей хотел рассказать, как всё было, но передумал. Объясняй потом по какому праву он, следователь прокуратуры, застрелил армейского генерала. Вместо этого он спросил:

– Кто ведёт моё дело?

Артемьев покопался в столе и извлёк на свет божий папку.

– Следователь прокуратуры Сочи. Фамилия Задоски.

Керенский потянулся к папке. Зам. генерального нехотя передал её молодому сотруднику. На первом листе располагалась фотография. Пётр усмехнулся.

– Ну и нос. Томченко, посмотрите.

Сергей принял протянутый ему лист и тоже рассмеялся. Нос у господина Задоски действительно оказался колоритный: крючковатый, напоминающий орлиный клюв.

– Посерьезнее, пожалуйста, – попросил Артемьев, садясь за стол. – На нас… на всех нас повесили серьезное обвинение. Если этот Задоски выиграет дело, прежде всего, полетит голова вашего покорного слуги. Как так, не разглядели в подчинённом извращенца?

– А между тем существо это продолжает ходить на свободе, – вздохнул Томченко.

– Какое существо? – не понял Керенский.

– Обезьяна эта. Не знаю, что они там на этой базе с ними делали.

– Так, стоп, – снова поднялся зам. генерального. – Какая обезьяна? На какой базе?

– Да был я тут на одной… Чёрт… За день до того, как… Это всё свалилось.

– Так. То есть ты хочешь сказать, что группа учёных создаёт на тайной базе особого, генетически изменённого, примата?

– По-видимому. Как видно, один из экспериментов сбежал с охраняемой территории и стал для военных как красная тряпка для быка.

– Час от часу не легче.

Кулак Артемьева с грохотом встретился со столом.

– А хуже всего, что я по-прежнему не знаю, что за существо они вывели.

– А кто-нибудь знает? – подал голос Пётр.

– Может и знает человечек один, – задумался следователь. – Тот, что меня туда направил, но он молчит, как сушёный карась.