Непутевая принцесса, Или верни мою жизнь - стр. 7

– Габи, Габи! – донесся крик, я обернулся и с досадой поморщился.

Ко мне, балансируя на высоких каблуках, торопилась Мари.

– Прекрати кричать! – прошипел я, оглядываясь. – Я сколько раз предупреждал, не носить такую обувь на судне? Хочешь за бортом оказаться?

– Ну, пока за бортом оказался только бравый капитан, – съязвила обиженная Мари. – Я переживаю за тебя, а ты…

Она надула губы и всхлипнула. Я смотрел на нее, и почему-то глухое раздражение поднялось в груди. Яркая, веселая, Мари не портил даже такой слой макияжа, из-за которого за кремами и пудрами невозможно разглядеть ее истинную внешность, она нравилась всем морякам и мне. А сейчас при ослепительном солнечном свете я вдруг разглядел неровные слои крема, потекшую тушь, неестественный цвет изумрудных линз. И какое-то воспоминание царапнуло изнутри, шевельнулось нежностью и томлением.

– И зачем пришла? Сидела бы у себя в баре, развлекала бы гостей, – проворчал я и отвернулся.

– Господин капитан, – окликнул кто-то сзади.

Да что сегодня за паломничество? Я раздраженно обернулся: к нам торопился дневальный Тони.

– Что опять случилось?

– Вот. Прачка у вас в кармане нашла. Наверное, дорогая вещь.

Он протянул мне крупную перламутровую чешуйку. Она была величиной с пол-ладони, словно оторвалась от большой рыбы, переливалась изумрудно на солнце и ярко светила в глаза.

– Что это?

– Не знаю. Прачка подумала, для вас это важно.

– Ерунда какая! – я замахнулся, намереваясь выбросить чешуйку.

– Нет! Отдай мне! – вскрикнула Мари. – Я из нее сделаю украшение.

Я пожал плечами, пребывая в полном недоумении. Откуда в моем кармане взялась чешуя, оставалось полной загадкой.

Звонок рации прервал размышления.

– Господин капитан, вас вызывают, – крикнул рулевой.

Я взял трубку, и сразу отодвинул ее от уха: вопли отца разнеслись по всей рубке.

– Габриэль, почему до тебы нельзя дозвониться? Что происходит?

– Все в порядке.

– Ты так считаешь? Загляни в таблоиды!

– И что там?

Я кивнул Тони, тот мигом вытащил смартфон и полез в интернет. Я увидел, как у дневального брови поползли по лбу, и выхватил трубку.

Главная новость в портовом чате была о падении ребенка за борт на паруснике «Кравел». Какая-то зараза сняла на видео и малыша, и меня и сопроводила это едкой статьей.

– Увидел? – кричал в трубку отец. Он всегда был словно на взводе, но сейчас разошелся не на шутку. – Тебе нельзя доверить ни одного дела!

– Отец, ты зачем мне звонил? – перебил я его, не отвечая на обвинения.

– Да… это… – мгновенно сдулся он и сбавил обороты тона. – Когда прибудешь в порт?

– Все по плану, через две недели. Мы сейчас находимся у мыса Русалок. А что?

Я спрашивал осторожно: от разъяренного родителя можно было ожидать какой угодно гадости.

– Я договорился с герцогом Кларенсом о твоей помолвке с его дочерью Элизабет. Лиззи вернулась из Америки и готова к замужеству.

– Приехали! – невольно вырвалось у меня. – А меня забыли спросить? Может, у меня совсем другие планы?

– Поговори мне еще, щенок! – в голосе отца послышался металл. – Этот вопрос не обсуждается. Как скажу, так и будешь делать.

Я отключился. Мари и моряки смотрели на меня встревоженно.

– Что случилось, Габриэль? – прильнула к локтю девушка.

Я повернулся к ней и: хотя в душе клокотала ярость, сказал намеренно тихим голосом: