Непубликуемое - стр. 18
Голос Эллы Фитцжеральд по-прежнему завывал, путаясь с бушующим саксофоном и роялем. Американская певица пела для них, так по крайней мере, казалось Артуру. И для него этого было достаточно, потому что еще вчера, робкий юноша в обществе обаятельной девушки, потерявшей счет поклонникам, представлялся ему смешным и нелепым. И вот эта явь, ошеломляющая, приятно-томительная. Она владела чувствами и мыслями Бостана, управляла полетом его души…
Если бы человек не вкушал удовольствий, пусть быстротечных, но все-таки удовольствий, он бы чувствовал вечную неудовлетворенность, тоску или просто не видел смысла своего существования. И, право же, как замечательна жизнь! Мы живем в предвкушении чего-то значительного и в ожидании своя прелесть. И прозрев, осознав себя, как-то выглянув на рассвет в окно, проницательно изрекаем: "А ведь снег идет!", хотя хлопья застилают колпаки девятиэтажек без малого целый месяц.
Инна глубоко вздохнула. Разметавшиеся волосы, ищущее выражение лица. В глазах – безмолвная арктическая пустыня. И Артур телом ощутил леденящее отчуждение. "Кретин! Заспиртованный скорпион! Танцевать без звука, как сушеная вобла".
– … по-моему, я не ошибусь, – осмелился-таки Артур, – если скажу, что ты очаровательна.
– Да?! Ты тысячный в списке, кто это сказал. Я загадка. И никто никогда не разгадает меня.
Хоп! Пощечина!
"Кретин ты, Артуха, кретин. Банальность – враг искусства, а общение – это тоже искусство, тем паче с такими девушками". И, не желая проиграть поединок, он кинул последний козырь, реализовал ШАНС.
– А ты знаешь, я умею гадать. И могу предсказать судьбу.
– Ты цыган?! – она скептически осмотрела его.
– Нет, – отчаявшись, ляпнул он, довольно беспечно. Выход нашелся, – он прочел на днях дряхлый от древности томик "Хиромантии".
Любовь творит с людьми чудеса. Артур преобразился. Теперь перед Инной стоял вовсе не стеснительный, хилый студент в очках, а мушкетер, покоритель женских сердец, великодушный защитник их чести.
– Нужна твоя рука.
Инна осторожно подала горно-хрустальную руку, как триста лет назад дама сердца протягивала благородному рыцарю розу, и Бостан также осторожно заключил ее в свою.
Не подкачай, брат, – успокаивал себя Артур, – если боишься, обязательно проиграешь. Смелее!»
– О! – воскликнул он. – Ты очень смелая и независимая девушка…
Музыка и танцы, казалось замерли в эту минуту. Артур продолжал: – Видимо, ты высокого мнения о себе, потому что не страдаешь от одиночества. Ты имеешь ослепительный успех, огромное число поклонников. Но что-то в тебе есть неуловимое. И эта внешняя, напускная веселость – своеобразная маска. Не исключено, что ты испытала глубокую личную трагедию. Но ты сама не знаешь, что хочешь. И еще: с точки зрения молекулярно-кинетической теории и моей банальной эрудиции, если этот вопрос рассмотреть глобально, то ты непостоянна.
– Вот так?!
Инна была приятно удивлена прорвавшемуся голосу этого неприметного парня. Она уже примечала упрятанные те ценные черты, что возвышали его в образе этакого Леофана, над общим числом ее обожателей. Но ведь это могла быть и рисовка? Обыкновенная, заурядная, когда прямо на глазах мизерный человек вырастает до размеров фешенебельного небоскреба. Кто же он, этот скромный Артур? Двойник или искренняя юношеская натура? И она решила проверить.