Непростые истории 5. Тайны ночных улиц - стр. 28
– Ты – моя мечта, – ответил я, и Эль, смутившись, поперхнулась: – И я тебя понимаю. Никто, кроме меня и моего друга, не верил, что бывают люди. И тут ты. Сириус думает, что если докажет, что ты – настоящая, то нас будут любить, уважать, и вообще солнце появится. Я волнуюсь, что тебе не дадут покоя, что ещё чуть-чуть – и ворвутся сюда, в квартиру, заберут тебя, чтобы проверить на «подлинность». А как они будут тебя проверять? Я боюсь за тебя и хочу, чтобы ты вернулась невредимой. Жаль, что Сириус надеется на других призраков.
Эль вздохнула, ссутулилась и отвернулась. Я сказал что-то не так. Она разочарована. Наверное, думала, что я окажусь другим – открытым и дружелюбным. Но я не умею быть таким.
– Антарес, ты удивительный. Грущу я не потому, что ты мне не понравился – наоборот, слишком понравился. Я грущу потому, что мы не можем вот так разговаривать на самом деле. Если бы мы были знакомы наяву, я бы в тебя влюбилась. Но я не могу влюбиться в человека из сна. И мне кажется, что я тебя давно знаю. Опасно это, как бы для меня, фантазёрки, всё плохо не закончилось. Прости, но мне хочется проснуться. Лучше бы мне снились кошмары, чем ты.
Она поднялась из-за стола, а я переваривал услышанное – тугодум… Эль отвернулась к окну, и появился Сириус.
Он вихрем ворвался в комнату и опрокинул на себя чайник с кипятком. Эль вскрикнула и подбежала к нему, собралась помочь встать, но он увернулся от её протянутых рук. Она посмотрела на меня с растерянностью, когда Сириус, как ни в чём ни бывало, встал и пошёл, она села на корточки, а потом – на пол. Эль определённо не понимала, что происходит.
– Это человек? Это человек, Антарес, самый настоящий? Антарес, это же революция!
Странно, но Сириус, хоть и приятно удивился гостье, не обратил на неё особого внимания. Он ни разу не заговорил с ней, только пожирал взглядом, а потом переспрашивал у меня, как она тут очутилась. Сириус меня пугал, и как только я рассказал всё, затряс меня за плечи:
– Сегодня, когда будет моя смена, мы выведем этого человека, эту девушку, на крышу. Пусть все её увидят!
– Э-э-э… А почему не вывести её сейчас, раз на то пошло?
– Так никакой эффектности же. Нужно, чтобы такой момент помнили. Чтобы то, что призрак Сириус, будущий мэр, нашёл человека, вошло в историю.
Сириус больше всего хотел, чтобы окружающие воспринимали его всерьёз. Я его понимаю: вечному чудаку не светит ничего, кроме одиночества. Да, мы друзья, но друг на друге мир не заканчивается. В конце концов, нужно же показываться на призраках хоть иногда – и желательно, чтобы в это время тебя не обзывали и не тыкали в тебя пальцами, перешёптываясь.
Я не знаю, почему призраки злые. Может, потому что городок слишком мал и всем тут душно. Но, скорее всего, оттого, что мы не представляем, в чём смысл нашего существования, мы никому не нужны – даже себе.
Короче говоря, мне не понравилось, что задумал Сириус, но я возражать не стал. Сглупил. Мне нужно было поговорить, объяснить всё, он же не телепат, чтобы по взгляду читать мысли вроде: «Это некрасиво по отношению к человеку, да и есть вероятность, что нас выставят ещё большими идиотами». Но я промолчал…
***
Свисток звал Сириуса занять вахту.
Я оторопел: друг схватил человека за шкирку и без лишних слов потащил к выходу. Отправившись за ними, я утешал себя мыслью, что он же не со злости, просто дико устал от того, что его не понимают. Бедная Эль не знала этого – и я видел, что в одно мгновение она его возненавидела. Она пыталась отбиться, он заламывал ей руки, и она кричала, искривив лицо. Она была уязвима от боли, и это давало Сириусу преимущество. Сириус даже оттолкнул меня ногой, когда я попытался её защитить. Я отстал.