Неприятная профессия Джонатана Хога - стр. 9
– Вы не пожалеете. – Он начал пересчитывать деньги. – У меня с собой только пятьсот долларов, – наконец с тревогой в голосе сказал он. – Этого достаточно?
– Сойдет, – ответила Синтия.
– В качестве аванса, – добавил Рэндалл. Он взял деньги и сунул их в карман. – Да, кстати, – заметил он, – если вы не знаете, чем занимаетесь на работе, и не помните ничего, кроме больницы, где же вы берете деньги? – Он спросил это как бы невзначай.
– О, так мне платят каждое воскресенье. Двести долларов наличными.
Когда он ушел, Рэндалл отдал деньги жене.
– Миленькие мои бумажечки, – сказала она, разглаживая банкноты и аккуратно складывая их. – Тедди, а зачем ты хотел отшить этого типа?
– Кто, я? Ничего подобного… я просто набивал цену. Знаешь поговорку: «Тише едешь – дальше будешь»?
– Я так и подумала. Только ты едва не перегнул палку.
– Вовсе нет. Я же знал, что могу рассчитывать на тебя. Ты ведь не выпустила бы его из этого дома, пока у него при себе хоть цент оставался бы.
Она счастливо улыбнулась:
– Какой же ты милый, Тедди. И у нас с тобой так много общего. Мы оба любим деньги. И насколько ты поверил всей этой его истории?
– Ни единому чертову слову.
– Я тоже. Довольно мерзкий маленький гаденыш… интересно, что же у него на уме?
– Понятия не имею, но намерен выяснять.
– Надеюсь, ты не собираешься сам следить за ним?
– А что тут такого? Зачем платить десять долларов в день какому-нибудь отставному копу?
– Тедди, не нравится мне все это. С чего бы ему платить такую сумму… – она указала на пачку банкнот, – только ради того, чтобы водить тебя за нос?
– Вот это мы и узнаем.
– Только будь осторожен. Помнишь «Союз рыжих»?
– Союз… а-а, опять ты со своим Шерлоком Холмсом. Оставь ты это ребячество.
– А я и не ребячусь. И тебе не советую. Этот человечек несет в себе зло.
Синтия вышла из комнаты и убрала деньги подальше. Когда она вернулась, он стоял на коленях возле кресла, в котором сидел Хог, обрабатывая его специальным порошком для снятия отпечатков пальцев. Когда Синтия вошла в комнату, он обернулся.
– Син…
– Что, Умник?
– Ты не трогала это кресло?
– Конечно, нет. Я только, как обычно, перед его приходом протерла подлокотники.
– Да я не об этом. Я имею в виду – после его ухода. Он вообще снимал свои перчатки?
– Погоди-ка… Да, я уверена, что снимал. Я взглянула на его ногти, когда он рассказывал о них эту свою байку.
– Вот и я тоже, но я просто хотел убедиться, что у меня не поехала крыша. Взгляни-ка на эту поверхность.
Она осмотрела полированные подлокотники, которые теперь были покрыты тонким слоем серого порошка. Поверхность была идеально гладкой – никаких отпечатков пальцев.
– Должно быть, он просто не дотрагивался до них… Но ведь дотрагивался же! Я своими глазами видела. Когда он сказал: «Мне страшно», то обеими руками вцепился в подлокотники. Я еще обратила внимание, как у него побелели костяшки пальцев.
– Может быть, коллодий?
– Не говори глупостей. Ни малейшего следа. Ты же сам здоровался с ним за руку. И что – был у него на руках коллодий?
– Вроде бы нет. Думаю, я бы это заметил. Человек Без Отпечатков. Ладно, давай считать, что это был призрак, и забудем об этом.
– По-моему, еще никто не замечал, чтобы призраки расплачивались наличными.
– Это точно. Во всяком случае, мне о таком слышать не доводилось. – Рэндалл поднялся с колен, пошел на кухню, снял трубку и заказал междугородный разговор.