Непримкнувший. Воспоминания - стр. 31
Под покровом ночи тянулись бесконечные вереницы старых товарных вагонов с запертыми дверьми, за которыми копошились и стонали люди. Стенали от недоедания, свинцовой духоты и грязи, а еще больше от невыносимых душевных мук о разоренных домашних очагах и физического исчезновения своих любимых.
Это двигались на восток, в безвестную жуть пустынных районов Казахстана, сибирской тайги и рудников Колымы члены семей «врагов народа».
Еще вчера они были скромными и трудолюбивыми учительницами, врачами, экономистами, домашними хозяйками, актрисами, престарелыми и уважаемыми пенсионерками, счастливыми студентами. Сегодня охранники именовали их «шпионами» и «контриками». А днем, когда составы до наступления темноты прятались от людских глаз, на глухих запасных путях вышколенные немецкие овчарки бдительно следили за каждым вагоном, нагруженным живыми мертвецами.
И самое удивительное, что в эти кровавые годы разгула ежовщины среди не только «вольных», но и среди всех этих репрессированных, оболганных, обесчещенных людей царило убеждение:
– Это какая-то провокация. Это недоразумение. Это не дошло до Сталина. Это обманули Сталина. Надо писать Сталину. Как только Сталин узнает, все будет исправлено, а виновных покарает меч справедливого социалистического государства.
И действительно, Сталин периодически «узнавал» о преступлениях своих фаворитов и отправлял на плаху сегодня Ягоду, завтра Ежова, послезавтра Абакумова… Это еще больше возвышало Сталина в глазах партии и народа и создавало вокруг него ореол непогрешимости, справедливости и гуманности. И понадобились многие годы для отрезвления, для того, чтобы понять, что это сложившаяся годами сталинская школа террора, доведенная до совершенства технология политического интриганства и человекоистребления.
Сталин использовал ораторский и организационный талант Бухарина – Рыкова – Томского, чтобы уничтожить Троцкого–Каменева–Зиновьева и других своих оппонентов слева. Затем он уничтожал своих вчерашних фаворитов и соратников как противников справа. Он привел в действие ежовский смертоносный огнемет, чтобы истребить цвет партии и науки – всех, кого он в своей патологической подозрительности считал своими нынешними или потенциальными противниками. Ежов становился всесильным фаворитом. И как только мавр завершал свое дело, его немедленно истреблял другой подготовленный фаворит, а Сталин надевал на себя белоснежную тогу разоблачителя и поборника справедливости.
Этой кровавой школой иезуитства в совершенстве овладел наиболее аморальный Санчо Панса Сталина – Хрущев, и применял ее впоследствии весьма успешно.
Вскоре чумная волна ежовщины докатилась и до нашего круга родных. Она ворвалась сначала в семью Галины Михайловны Паушкиной – сестры моей жены. В 2 часа ночи 10 ноября 1937 г. в скромную комнатку на Палихе, где Галя жила вместе со своим мужем Эммануилом Ратнером (оба были работниками Госплана СССР) ввалилась группа сотрудников ГПУ. В процессе обыска все было раскидано и перевернуто. Затем Эммануилу предложено было одеться, и в окружении охраны ГПУ он исчез. И больше его не видели.
Мы и через тридцать лет не узнали, как прошли его последующие дни. К этому честному и чистому коммунисту, каждой частичкой своего существа преданному партии и своей социалистической Родине, применена была универсальная формула – «враг народа».