Непримиримые 4 - стр. 56

– Пох! – становится циничным лицо Селивёрстова. Ладонь бесцеремонно ложится на мой лобок.

– Стой-стой, – нелепый шуршащий протест, который сосед прерывает с чудовищным хладнокровием – свободной рукой зажимает мой рот, другой отодвигает боковую кайму-резинку крохотных трусиков. Наглые пальцы скользят по промежности…

Мычу в руку насильнику, а на деле задыхаюсь от жутких по возбудительности чувств. Понимая, что проигрываю сражение, толком его не начав, изловчившись, кусаю Селивёрстова.

Игнат шипит, но терпит. Борьба взглядов.

Гудит, смываясь в унитазах, вода. Женщины продолжают обмениваться матерным диалогом на глобальную тему – хлопая дверцами, почти синхронно покидают кабинки и начинают омывать руки под обильно бьющими струями.

Крепче сжимаю челюсть. Сосед глухо мычит, вероломно щипая за чувствительный участок промежности, до моего позорно дёрганного всхлипа и непрошенных слёз в глазах. Несколько секунд терпим боль-адский разряд, но зубы острее. И только женщины выходят из дамской комнаты, правда, напоследок участливо поинтересовавшись: «С тобой точно всё нормально? Врача может?» и моего выдавленного «Э-э», – больше смахивающего на конвульсивный стон эпилептика в припадке, Селивёрстов сдаётся первым и отдергивает ладонь:

– Сук***! – но так любовно, что даже не обидно.

– Кобель! – протяжно стенаю, хватая жадно воздух и содрогаясь от волнообразных спазмов голодной промежности, которую только что умеючи дразнили. – Пусти! – в страхе, что продолжит.

– Мгм, только трахну…

– Мне нельзя! – упрямства тоже не занимать.

– Да ты что? – глумливо сосед.

– У меня месячные! – всегда была находчивой.

Пауза, задумчивый взгляд.

– И? Думаешь, мне не пох?

– Ну как? – моя очередь растеряться. – Кровь…

– Я не брезгливый, помоюсь. – Опять дорывается до оголённых ягодиц, но от нетерпения его ладонь быстро перекочёвывает на мою промежность.

– Одурел? – цепляюсь за последние секунды моего приближающегося фиаско, начинаю сопротивляться рьяней, ощутив настойчивые пальцы в трусиках. Резко покидает и уставляется на свою ладонь.

– Обманываешь? – радуется непонятно чему, одаривая уличительно колючим взглядом.

– Тампон у меня! – пытаюсь достучаться до тугодума.

– Бл***! – упирается лбом в мой. – Вытаскивай… –непосредственностью просто огорошивает.

– М?! – откровенный шок.

– Ирк, не мыкай, трахну с тампоном! – мои бёдра мнут настойчиво и дико, вот только ручки-то парня дрожат.

– Больной… – не нарываюсь, хочется уколоть.

– Мгм!

Теперь меня не комильфо.

– А ты не мгукай, бесит!

– Ирк, дёрни за верёвочку…

– Да иди ты! У меня нет запасного! Я вообще не думала, что загуляю… И уж тем более не думала, что на тебя, изврата, наткнусь, маниакально желающего меня отыметь в кабинке грязного туалета!

– Сейчас поведаю секрет, – насмешливый шепот, – раз ты девушка неопытная. Гуляя по клубам и вечеринкам, уединённого места почти не найти, поэтому сортир – кассовое место. Погугли…

– Так вот и еб*** здесь других, а меня оставь в покое!

– Бл***! Меня трясёт от тебя, – мычит Игнат, блуждая губами по виску, спускается к щеке. – Отталкиваешь, сама горя от желания…

Нежно и в то же время жадно прикусывает оголённый участок кожи моей несчастной шеи, на грани довести до оргазма остротой ощущений. – А-а-а, – протягивает шуршаще-уличительно Селивёрстов, носом обводя контур синяка, – мою отметину прикрыла, маленькая развратница, – жалящий поцелуй туда же. Козлина видимо, отметину обновляет, а я и не могу отказать – плавлюсь, как масло на сковороде, лишь закипая сильнее от настойчивости огня. – Стыдно, если узнают, что ты испорченная и в засосах? – По ключице скользит прохладный язык, оставляя влажный след. – Что умеешь отдаваться вся, без остатка… Что хочешь… меня… Ведь хочешь? – чарует интимными нотками хриплого голоса. – Так хочешь, что изнываешь…