Непримиримые 4 - стр. 44

– Хочешь сказать, раньше не пользовалась спросом у парней? – придерживая за локоть, направляет к выходу из клуба.

– Поверишь, нет, – цокаю каблуками, уже прикидывая, что скоро их сниму и завою от счастья.

– Гадкий утёнок? – Равняемся с охранниками на пропускной точке.

– Типа того, – мрачнею, с горечью вспомнив детство и насмешки ребят. Хомячок!

– Прошу, – благородно распахивает передо мной дверцу синей «Ашки» Шувалов.

– Спасибо, – ненавижу эту фразу!!!

Родион огибает авто, садится на водительское кресло, и в тот момент, как поворачивает ключ зажигания, салон наполняется бодрой мелодией. Не мой рингтон! Судя по тому, как копошится в кармане брюк Шувалов – ответа требует его телефон.

– Да, – кидает в трубу и несколько мгновений молчит. – И что, без меня… – опять умолкает. – Понял, – сухо кивает с явным неудовольствием и убирает айфон обратно.

Трогаемся, едем в полном молчании, пока мелодия вновь не заполняет пространство авто:

– Слушаю, – холодно. – Занят слегка, – ловко управляет машиной, бойко маневрируя в куцем потоке. – И что ему было нужно? – мимолётный взгляд на меня. В глазах обжигающий холод. – И? – не останавливается на красный свет, выжимает лихую скорость. Не страшно, но хотелось бы понять причину. Торопится?.. – Так и сказал? – опять косой взгляд на меня. Скулы зло ходят вверх-вниз.

Секундная заминка. Родион виляет с внутренней полосы на крайнюю, наплевав на других, и бьёт по тормозам. Машина рывком останавливается у края первой полосы. Сердце выписывает испуганные кульбиты, но я терпеливо жду. Кто знает, какие неприятности озвучивает звонивший. Безопасней подождать окончания разговора, стоя на краю полосы и игноря возмущение водителей, которым мы мешаем двигаться, чем гнать по ночному городу с неадекватным Шумахером.

– А какие-то доказательства предъявил или только на словах? – Шувалов отворачивается к боковому окну, продолжая одной рукой сжимать руль. Зло, к слову сказать, до побелевших костяшек. Продолжительное безмолвие. – Ну и чего волноваться? – не скрывая раздражения. – Слушай, – кривится парень, – мне сейчас неудобно говорить. Не паникуй, хотя… Ты сам виноват. Проявил инициативу, засветился, теперь дрейфь. Но без веских аргументов и ощутимых доказательств – это всего лишь его слова против твоих. А значит, пустой звук! – ещё несколько секунд молчания. – Скоро буду! – сбрасывает вызов Шумахер, но почему-то не торопится двинуться.

Нехорошее предчувствие. Очень… аж печёт в груди и пересыхает в горле.

– Есть несколько условий.

Это он сейчас к чему? Испуганно уставляюсь на Шувалова. Логическое мышление мужчин скоро доведёт меня до нервного срыва. Не успеваю сориентироваться в темах разговора.

– Какие? – всё же уточняю, может, хоть таким манером проясню ситуацию.

– Ответь честно, ты свободна? У тебя есть парень?

– Нет.

– Хорошо. На время турнира – ты со мной, чтобы не было лишних разговоров. И конечно, чтобы у меня была уверенность в твоей верности команде.

– Но…

– Я не сказал спишь, хотя не откажусь и буду всячески провоцировать. По-другому никак – я себя знаю, а обманывать несбыточными надеждами не хочу.

– То есть будем создавать видимость?

– Да.

– Но при этом мне придётся постоянно от тебя отбиваться?

– Согласись, заманчиво?

Едва подавляю нервный Ик.

– Если узнаю о загуле на стороне – пожалеешь!